— Думаешь, у нее есть выбор? — спрашиваю друга. Вопрос риторический. Леха закрывает тему, видит, как меня кроет от этой ситуации, а сделать ничего не могу. Разобью морду Игорю, больше не увижу Юну. Гаранин перекроет все пути к ней. А мне нужно знать, что с ней все хорошо.
Телефон в кармане принимается вибрировать. Опять Леська. Никак не успокоится. Сбрасываю вызов. Звонит еще три раза, сдается. Жаров понимающе ухмыляется. Да, чем меньше женщину мы любим…
Юна задерживается. Бросает вызов жениху. Через десять минут поднимается водитель и напоминает, что Игорь ждет в машине.
— Сейчас иду, — не глядя на мужчину, бросает она. Водитель выходит, качая головой. Мужик понимает, что ничего она своим поведением не добьется. Ну, кроме скандала или нудной головомойки.
Еще через пять минут злой Гаранин спешит к палате. На скулах играют желваки, губы сжаты в тонкую линию.
Резко открывает дверь в палату. Прожигает Юну злым взглядом.
— Я сейчас иду, — выдерживает ровный тон, хотя я замечаю, как подрагивают ее пальцы, которые в своей ослабевшей руке пытается согреть брат.
— Сейчас, — давит голосом. Юна встает, прощается с Михаилом, обняв напоследок, выходит. Не знаю, о чем они с братом говорили, но я впервые вижу, как светятся ее глаза.
— Чисто, — слышу в гарнитуру голос охранника Игоря.
— Выходим, — хочется верить, что Гаранин действительно нанимает только лучших профессионалов, но я все равно прошу отчитаться по каждой возможной позиции.
Я с Лешкой впереди. Гаранин с Юной за нами, у центрального входа к нам присоединяются еще два охранника. Охраняемый объект берем в кольцо. Выходим из-под козырька. Тут не больше десяти ступенек, но ближе к середине я останавливаюсь, по коже проходится знакомый холодок.
— Ложись!!! — кричу я, накрывая собой Юну…
21. Глава 21
Юна
Люди думают, что у меня есть все. Они правы, все, кроме счастливой жизни. Раньше была надежда, но и она умерла. После помолвки с Гараниным стало только хуже. Не мечтаю больше, что когда-нибудь полюблю и уйду из этого дома, что отец больше не сможет на меня давить, заставлять делать то, что мне не нравится. Мое счастливое замужество виделось мне спасением, но и эту мечту разрушил родитель, продав меня Игорю.
Отдушиной был лишь двоюродный брат — сын тетки по отцовской линии. С Мишкой мы сдружились сразу, как только он переехал к нам после смерти матери. Он единственный, кто меня поддерживал, успокаивал, пытался возродить надежду на светлое будущее.