Надежда поднимает дочку на руки, оборачивается и с вызовом смотрит на меня, словно взглядом говорит: «А чего ты ждала? Это мужчина! И он будет моим!».
Ухмыльнувшись, женщина уходит, а девочка тянет ручки и зовёт папу. От её расстроенного голоса у меня сжимается сердце, а коробка с трансформером вываливается из рук.
Саша спокойно поднимает коробку, приблизившись, ставит на витрину и впивается в меня острым, как бритва, взглядом.
— Я говорил тебе, чтобы дома сидела сегодня. Ты с ним на свиданку собралась, да? Поэтому моего указа ослушалась?
Какая свиданка?
Он что за ерунду несёт сейчас?
В ушах свистит, а мы с мужем смотрим друг на друга, словно играем в гляделки. Кто кого победит в этой игре? Кто останется проигравшим?
— Что ты молчишь, Света? Скажи мне, какого дьявола ты здесь делаешь! — чуть повышает голос муж.
— Я подарок сыну пришла купить. На день рождения, — бормочу я, понимая, что прикладываю глупейшую попытку оправдаться.
Зачем?
Это не я сейчас в рядах виноватых должна стоять, а он — мой благоверный. Теперь мне понятно, почему ревновал меня так сильно, почти изводил подозрениями: у самого рыльце не просто в пушку, а мехом поросло. Дочка Надежды и его тоже? Зачем было жить на две семьи? Господи! Складываю два и два и понимаю, что он специально выбрал репетитором сыну именно её: чтобы совмещать приятное с полезным, когда привозит Глеба заниматься. А может, он пытался приучить моего сына к этой тётке, чтобы остался с ним в случае развода?
И меня охватывает слепая ярость.
— Свет. — Саша берёт меня за руку, но я тут же одёргиваю её и отшатываюсь от мужа.
— Не смей ко мне прикасаться! — цежу сквозь плотно сжатые зубы.
— Свет, не спеши с выводами. Ладно? Мы обо всём поговорим дома. Сейчас тебе стоит успокоиться. Поезжай домой. Я приеду и всё объясню тебе.
— Что объяснишь, Саш? Эта девочка — не твоя дочь?
Такое допустимо. Может, малышка просто растёт без папы, а Саша понравился ей? Но тогда те слова Надежды не укладываются в голове. Да и зачем моему мужу возиться с чужим ребёнком? Бред!.. Я цепляюсь за какие-то чересчур хрупкие соломинки, но соскальзываю и набиваю шишки.
— Ну что же ты молчишь? Твоя или нет? Так сложно ответить?
Взгляд мужа меняется и становится… хладнокровным?
— Да. Она моя дочь, Свет. Всё остальное мы обсудим дома. Здесь люди смотрят, а ты знаешь, как я забочусь о своей репутации.