-- Забе…ри. – Она умоляюще сморит на меня. – И прости… меня… -- женщина смыкает веки, и я пугаюсь, что она умерла, но звук пульса на мониторе продолжает попискивать. Пальцы сжимаются ещё раз, и я забираю ридикюль. Нина открывает глаза и смотрит на меня умоляюще.
Я тяжело перевожу дух и киваю несколько раз. Она тоже слабо кивает и медленно тянется рукой к лицу, – вытереть слезу.
Когда я быстрым шагом иду прочь из этой палаты, на пути у меня возникает крупная фигура.
-- Маша?
Я нехотя поднимаю голову.
-- Здравствуй, папа. – Взглянув ему куда-то в лоб, киваю, аккуратно обхожу его и быстро продвигаюсь к выходу.
Уже сидя в машине, закрываю глаза.
Мне двенадцать. Накануне вечером мать выдрала меня ремнём за жалобу тренера. Я забрасываю на спину рюкзак с вещами, в руке у меня листок с адресом. До нового коттеджного посёлка я добираюсь несколько часов: сначала на метро, потом на пригородной электричке. С бьющимся у горла сердцем нажимаю на ручку калитки. Пересекаю просторный двор. Женщина на пороге дома недовольно сообщает, что Миша в институте, а мой папа на работе.
-- Я подожду. – Сажусь на скамейку в коридоре. И жду. Несколько часов. Ужасно хочется пить и в туалет, но женщина периодически появляется в холле и недовольно на меня зыркает.
Наконец, входная дверь открывается, и я не могу сдержать крик восторга. Папа такой же, как в моих воспоминаниях: высокий, красивый и вкусно пахнущий.
-- Можно я буду жить с тобой? – срывающимся голосом спрашиваю его я.
Папа смотрит на женщину в проёме кухни.
18. Глава 18
На обратной дороге за руль сел Миша.
-- Она была тебе хорошей мачехой?
Брат закусывает щеку изнутри и неопределённо качает головой.
-- Я же почти всё время жил у ба с дедом. Отец меня с собой только в отпуск брал.
-- А вы с бабушкой и дедушкой говорили обо мне?
-- Маш…
-- Не пытайся меня жалеть…
-- Ну, ба считала, что ты такая же, как мама. Они ведь с ней так и не смогли поладить. «Яблочко от яблоньки» и тому подобная хрень.
Я сползаю по спинке сиденья и закрываю глаза ладонью.
Миша берёт меня за руку.
-- Они уже старые были, забей. Зато тебя не били за матерные слова кошачьим веником по губам.
Я невесело усмехаюсь.
-- У тебя дома выпить нечего, Миш.
-- Понял.
Под утро я слышу, как разрывается телефон в кабинете. Миша отвечает заспанным голосом, и почти тут же у него загорается свет.