– Детские игрушки? – ляпнул Фокин, и тут же испуганно замахал
руками, – нет, я просто так сказал, это нам не нужно выпускать…
– Главное, качество обеспечить не хуже московского. Сможешь это
обеспечить, я подкину еще средств. Неофициально, провести мы их не
сможем нигде, но главное же результат, верно? Счастливый детский
смех на улицах!
– Ну так-то да, верно, вроде, – снова почесал затылок Фокин, и
начал с интересом рассматривать фотографии.
Шанцев его не торопил. У него же трое внуков… Пусть сам вспомнит
об этом, захочет, чтобы они тоже смогли воспользоваться этой
красотой, и всякое сопротивление с его стороны тут же и исчезнет.
Так-то ясное дело, что любой директор завода сначала в штыки любое
новое дело воспринимает. У него и прежних задач и поручений по
горло, взвалить на себя еще что-то новое неохота…
Фокин изучил, прокашлялся и сказал:
– И все это наш с вами земляк придумал, Ивлев? И вся Москва
скоро будет в таких вот площадках? Есть повод гордиться земляком,
а?
– Что верно, то верно. А в таких площадках на весь Союз будут
только Москва и Святославль, – сделал нужный акцент первый
секретарь, и улыбнулся, поняв, что Фокин клюнул и больше возражать
не будет. Пойдем тогда, пройдемся по цехам, прикинем, где
сподручнее эту красоту делать будет, – предложил Шанцев, и они
покинули кабинет.
***
Берлин
Разведка ГДР, Штази, конечно же, тоже была вовлечена в
организацию грандиозного фестиваля, проходившего в Берлине. И не
только в обеспечение его нормального прохождения, но и преследуя
свои собственные цели. Огромный фестиваль со множеством иностранных
делегаций предоставлял уникальную возможность для того, чтобы
завести новых агентов влияния по всему миру. И, конечно же, Штази
ни в коем разе не могла упустить такой грандиозный шанс...
Скромный размер службы не позволял решить за счёт её кадровых
служащих все поставленные руководством задачи по использованию
возможностей, которые предоставлял фестиваль. Поэтому к проведению
фестиваля были привлечены сотни агентов из числа граждан ГДР.
Официально они, конечно же, были оформлены, как добровольцы,
оказывающие помощь в обеспечении работы городских служб, проводящих
этот фестиваль.
Одним из таких агентов был Хуберт Майер. Он очень тяжело пережил
провал своего противостояния с Мартином Нойлером в МГУ,
закончившийся его вынужденным отъездом из Москвы. Он пережил
тяжёлые несколько месяцев, которые заставили его многое
переосмыслить. Когда самые сильные эмоции схлынули, Хуберт вынужден
был признать, что повёл себя с Мартином, как дурак... Понятия не
имея, есть ли у него какая-то поддержка в ГДР, попёр на него, как
танк на артиллерийскую пушку в надежде на свою броню и связи в
Штази. А потом выяснилось, что его связи в Штази не идут ни в какое
сравнение с теми связями, что есть там у самого Мартина…