Вадим пропустил «Годзиллу» и
согласился:
— И не ты один, отставник. И у тебя,
и у Андрея, и у того, что теперь «салями»,— всё те же жестянки.
Понял? Это нас маркируют так по признаку присутствия именно там,
где ты сказал.
— А с чего ты это решил? —
полюбопытствовал Валерий Петрович.
— Привычка подмечать мелкие детали,
напрямую связанная с профессией. А ещё… ты бывший майор ВДВ, служил
в ЗГВ[16], а после перестройки демобилизовался, занимался бизнесом…
точнее, попытался заняться. А примерно два года тому назад попал в
аварию. У тебя дочь, у которой, возможно есть ребёнок, жена…
блондинка.
— Шатенка, откуда всё знаешь? Колись!
— возмутился майор.
— По глазам читаю, по рукам, по шраму
на руке, вот тому… по опыту жизни и прочему. Занимался ты…
лесозаготовками. Но конкуренты сожрали, плюс был конфликт с
властью. Подставили и посадили. Три года условно. Всё так? Знаю я
«мусоров». Сам парился полтора года в колонии. А до этого — в СИЗО.
Жесть! Ломали, но не переломали. Друг спас. Анатолий Карасёв зовут.
Слыхал о таком? Ещё ты родом из Сибири, а поселился здесь только в
конце 1990-х. У родственников жены. Однокомнатная квартира и машина
— «жигуль», «девятка» или «четвёрка».
— «Девятка»! А ты, оказывается,—
крутой не просто психолог, ты уже телепат. Кашпировский[17]?
— Не приходилось работать,— мотнул
головой Вадим.
— Не хочешь со мной потанцевать пару
минут? — спросил отставник.— Ты молодой, лет сорок, и я, которому
через месяц шестьдесят два.
— Потанцуем, конечно. Само собой. Но
сперва… нужно разобраться, где мы находимся,— ответил
коллектор.
Майор кивнул и отошёл в сторону,
продолжая наблюдать буквально за каждым движением Вадима.
— Когда же люди появятся…— задумчиво
произнёс Андрей,— столько времени прошло. Где все люди?
Вадим задумался, подошёл к ближайшей
наружной двери и набрал первый попавшийся номер… потом другой…
третий…
— Костолом, расслабься! — услышал он
со стороны.— Я уже всё проверил. Никто мне не ответил, и тебе не
ответит. Нет тут никого.
— Как так? — спросил Вадим.
— А вот так. Дома жилые, но пустые. Я
тоже всё подмечаю, не хуже твоего. Нет тут никого ни в одной
квартире. И в тех частных домах — тоже никого. Полностью
заброшенное место.
— Здесь в каждом окне свой интерьер,
паники не видно. Никто отсюда не убегал… Ты что буровишь,
отставник? Сейчас отойду, камень брошу…