Б.о.м.с.(Без определенного места смерти) - страница 17

Шрифт
Интервал


Тут мне повстречался человек в огромном черном пальто и, увидев, что я одет в больничный халат с открытым низом, начал не веря своим глазам моргать и вопросил недоуменно:

— Белочка, говорил мне Серега, допьешься. Зря не послушал.

После чего повернулся назад и начал обратный путь. Я, конечно, начал следовать за ним, а он в фрустрации даже не обратил на меня внимания. Что примечательно, на улице не было ни одной души, и ни один человек не увидел того, что я вошел вместе с этим мужичком в его квартирку на 3-м этаже многоквартирного дома. Да чего уж там, он заметил меня уже после того, как разулся, повесил свое пальто на вешалку и начал снимать свой шерстяной шарфик.

— Ох, бля, я больше не буду пить, только оставь меня в покое, нечесть ты паганая, — сказал он, заметив меня, и забился в другую комнату. Я на это лишь хмыкнул и начал осматриваться.

Этот мужик жил не то что бы в хоромах, но достойным жильем был обеспечен.

Только ощущалась в его домике какая-то берлоговость: чистый, но придельно минималистичный антураж. Даже в холодильнике имелись только колбаска и кефир с маслом, а вот на столе была только буханка хлеба и соль с перцем. Так я пошел шариться по сервантам и шкафам: там тоже не было ничего, кроме круп трех разновидностей в жестяной банке и макарон в бумажном пакете.

Я, конечно, не растерялся и начал готовку: благо, навыки у меня были еще с тех дней, когда я обитал в Камар Тадже. Там, конечно, еда была иная, но с советской кухней знаком не понаслышке.Макароны без масла, с минимальным подгоранием, и колбаска с солью – заливаем все водичкой, и вуаля! Через 10 минут был готов обед. Я нарезал хлебушек и очистил лучок, после нарезал и его. Наконец, снял с газовой плиты чайник и пошел к мужичку и постучал, добив это действие фразой:– Выходи, мужик, не обижу. Покушаем, поболтаем, договоримся. Не дрейфь, если не выйдешь через пять минут после того, как похаваю, пойду голым к ментам и расскажу, как ты меня похитил и засовывал всякое разное в мое нежное тело. Ха-ха-ха!

Не знаю, что сработало лучше: уговоры или приговор, но мужик не дал и минуты себе на раздумья, а выбежал как ошпаренный и сел на табурет, и начал трапезничать вместе со мной. Я, еле сдерживаясь от того, чтобы все не замести себе в рот, вкушал медленно, разжевывая хлеб с маслом и макароны.