Так я испустил дух в своей биологические 45 лет, фактически 56
лет из-за невыносимой боли, которая перешла из VR уже в этот
цифровой мир.
Только осознав себя я увидел это*
"Время нахождения в Мире 52 года 2 месяца 22 дня. Система
установлена полностью. Риск отлета обновления системы не грозит",
эта же надпись – сменилось на:
1 ячейка: (Сгорю но Сумею) Ваша жизнь не превысит 50 лет, но
уровень развития всех оболочек души до 7-го будет удвоен.
2 ячейка: (Сын Богача) Ваши родители будут одними из самых
богатых в вашей общине.
3 ячейка (не активирована).
Так, так, так. Тут, как оказывается, у меня появилась новая
вкладка для выбора: "Алхимия". Не работает, а еще нет Инокина. Что
уж там, как-нибудь осилим и в одиночку наш путь.
Как же все-таки жалко, что он отстал от меня. Как по мне, тут
самая выгодная тема – это вторая способность. Неужто я перерожусь
как сынишка олигарха? Муахахахах! Посмотрим, что подготовит для нас
рандом.
На этот раз я не стану требовать что-то от рандома, а то снова
испытывать разную фигню не хочется.
После того как я выбрал вторую способность, всплыла
Новое Окно: Для сохранения Навыка проживите 10 лет
После прочтения которого я начал медленно засыпать, а в
периферии шел обратный отсчет:
3… 2… 1…
***
Первые дни осознания новой жизни и действительности прошли
успешно. Во-первых, магический гайд снова не работает. Алхимия
работает как в первый раз, и чувствуется, что мир препятствует
алхимической символике. И самое ужасное: Инокин пропал. Даже не
думал, что буду скучать по его болтливой натуре! Мне было лет 4, и
мое имя в новом мире звучало странно: Бангдаль. Так и не имел
интереса узнать, что оно по сути означает.
Если вкратце о том, кем я был: я был единственным сыном
зажиточного купца по имени Маскидаль. Мы жили в маленьком городке
на окраине Империи Шуммер, под названием Брузак. Только самое
досадное было в том, что мы, по меркам даже этого отсталого
государства, в котором процветало рабство и варварские законы, по
которым за воровство лишают жизни, были обычными авилумами. Даже
мой отец, имевший несколько рабов (один из которых был обучен
грамоте, так как был счетоводом и хозяйственником в доме), не мог
выбиться из этой системы. Матери у меня не стало после родов, так
что отец любил меня больше жизни, чем я, конечно, пользовался
умеренно.