Да, все кроме свекрови считали, что я достойна лучшего. А я просто была счастлива любить Пашу, принимать его любовь. И благодарна была за то, что он меня из моей «благополучной» и обеспеченной семьи забрал.
Паша учился, Паша работал, а я была рядом. Растила Глеба, поддерживала мужа в его стремлении к успеху. Стала не экономистом, на которого училась, а ландшафтным дизайнером. Затем у нас появилась Лика. Я продолжала растить детей, поддерживать мужа, подрабатывать… и перестала слышать, что достойна лучшего. Я этому радовалась. Пусть, всегда останавливала подобные унизительные фразы в адрес мужа, но я и правда была счастлива что все, наконец, оценили Пашу.
Вот только, кажется, теперь сам Паша решил, что достоин большего. Многие его приятели и коллеги расстались с женами и нашли подруг помоложе. Паша тоже захотел? Или решил, что я — для дома, а Тамила — для удовольствия и любви?
— Я в саду побуду, — буркнула Лика, как только мы подъехали к дому.
— Зайди хоть руки сполосни и перекуси. Лик, ну в самом деле.
Дочка взглянула на окно дома — там Паша стоит — и головой покачала. В сад побежала. А я вошла в дом.
— Ась, стой, как Глеб? — Паша вышел из кухни с чашкой кофе в руке.
— Чуть лучше, возможно, скоро домой разрешат забрать.
— Я к нему съезжу сегодня, еще раз поговорю. С Ликой тоже, устроила она, конечно, — хмыкнул Паша, — но сначала с Глебом. Он всё поймёт правильно, если успел успокоиться.
— Глеб постарается всё понять, если ты поговоришь с ним честно. Без сказочек, Паш. Пора бы признаться во всём правдиво. Приди, и повинись перед сыном, может он простит со временем. А будешь продолжать врать — вряд ли, — не выдержала я.
— Я понять не могу, почему вы все меня во враги записали. Я повод давал? Ась, я уже говорил: спустился вниз к ноутбуку, нужно было проверить отправил ли я задание. Забыл из-за поездки — отправил или нет. Пришла Тамила, начала играть в соблазнительницу. Я позволил, хотел посмотреть насколько далеко она зайдет. Это, блять, всё, — процедил Паша.
— Наша песня хороша.
— Не веришь, и Глеб не верит. Прекрасно, — рыкнул. — То есть, мне нужно прийти и соврать ему про связь с Тамилой? И тебе? Вы не правду хотите услышать, а ложь. Идиотизм!
Как же он раздражен. Оскорблен. Даже убедителен. Вот только я не идиотка.
— Паш, дай мне свой телефон, — решилась я и протянула руку. — Прямо сейчас, не задавая вопросов. Дай.