— Шеф, я позволил себе вольность, — Акишев почесал затылок и осмотрелся по сторонам, а потом сел ближе и зашептал: — Трансформаторная будка осталась на месте, как муляж, только теперь она напичкана камерами. А основной узел электроснабжения будет перенесен на границу участка Горислава Горозии, там самое оптимальное место для доступа и постоянного контроля. Сегодня закончится монтаж.
— Хорошая вольность, Акишев. По Лесе есть новости?
— Нет, шеф. Штиль полный. В нашем городе за последние две недели не зафиксировано ни одного пропавшего человека.
— Хороший город у нас, — усмехнулся я, осматривая территорию, теперь напоминающую тюремный двор: собаки, охрана с оружием и еле слышное жужжание камер по периметру. — Главное – тихий и спокойный.
— Это точно, — Рус рассмеялся и закурил.
— Ты последи за Ниной, друг.
— В каком смысле?
— Есть у меня ощущение петли на шее, — это было правдой. Горькой, неприятной, но чистой. Наши отношения давно вышли за рамки договорных и взаимных. Все начиналось с четких пунктов, которые устраивали обоих: она получает блага, а я – стабильность и минус одну головную боль в виде женского очарования. И я сдержал свои слова целиком и полностью, не вильнув «налево» ни разу. А через год как-то втянулся… Возможно, это дико, но на тот момент устраивало нас обоих. А теперь становится ясно, что где-то я дал маху… Я не считал денег, не вмешивался в её жизнь, выдав полный карт-бланш. Она хотела учиться — пожалуйста! Хотела путешествовать? Вперёд… Свобода – она как крепкий алкоголь: бьет в голову, изменяет сознание и превращается в зависимость.
— Вадь, ну дай конкретики?
— Она вчера Куталадзе с женой хотела подослать, чтобы проверить, как я тут, — горько рассмеялся, не понимая, как я до этого докатился.
— Я понял, Шеф. Будет сделано…
Распрощавшись с Акишевым, вошёл в дом и замер…
Из кухни слышались голоса, хриплый смех и жужжание миксера. Надо было просто пройти в свою комнату! Просто взять себя в руки и бросить вести себякак пубертатное похотливое животное. Но нет…
Я двинулся на этот странный звук, стараясь не шуметь, чтобы остаться незамеченным. Прислонился к дверному косяку, наблюдая, как Клара Ивановна оживленно кружится по кухне, а Леся, сидя на каменной столешнице усердно мешает тесто большой деревянной лопаткой.