– Ох, да это ревность, Тагирский! – я запрокинула голову, пока он прижимал меня к себе, чтобы заглянуть в его злющие глаза и весело рассмеяться. Хотя страх проснулся где-то внутри моей груди, я не позволила ему выглянуть. – Я думала, мы уже прошли этот этап!
– Неа, – губы мужа растянула плотоядная улыбка. Он приблизил своё лицо к моему и прошептал, – То, что моё – моё и только моё. Скажу ему держать руки при себе при следующей встрече, а то я ему их переломаю.
Муж хрипло и часто дышал, то сжимая руки на моих плечах, то разжимая, и мне подумалось, что это его успокаивает. Он был вспыльчив, и ему часто сносило крышу то, что я посчитала бы недостойной внимания мелочью.
Я покачала головой: не верилось, что Макс ещё мог ревновать меня к кому-то так же, как и до свадьбы. Хотя, если вспомнить, Никита рядом со мной всегда вызывал у него уж слишком негативные эмоции. Макс даже перестал брать меня на разного рода мероприятия в последнее время. Он аргументировал это Лизой, но её же можно было оставить и с бабушкой.
– Ты больной, Тагирский, – я улыбнулась, пока муж прижимал меня к себе. Крепко, жестко, почти до боли сжимая рёбра. – Он же твой друг.
– А ты – моя женщина, – ответил он хрипло, наклоняясь к моей шее, и оставил жесткий поцелуй, словно метил меня. – И тебе лучше никогда об этом не забывать. Моя Елена прекрасная.
Он оторвался от меня, а потом перевёл глаза на детскую:
– Лиза спит?
– Ага.
Он хищно улыбнулся, а потом внезапно взял меня на руки и подбросил вверх, вырывая из моей груди сдавленный вздох, прежде чем отнести в спальню. Я подавила вскрик и бесшумно затряслась от смеха.
– О, – губы мужа приоткрылись, и он внимательно осмотрел обновку на нашей кровати, застряв в дверях от неожиданности. – Новое постельное?
– Ты заметил?
– Было сложно не заметить, – на его лице промелькнула тень недоумения. – Дай угадаю, мама?
– В точку, – сказала я, уже даже не переживая из-за кислотного цвета. – Сказала, тебе очень такое нравится.
– Что ж, – он думал не дольше секунды, после чего кинул меня прямо на новое белье, в середину постели. – Не знаю, из-за него ли это или из-за того, что лежит прямо на нём, но сейчас я очень доволен.
Я отползла назад и улыбнулась, когда муж скинул с себя пиджак и расстегнул белую рубашку. На пол полетели штаны, рубашка и даже часы, и муж склонился надо мною, прогибая матрас под своим весом. Мышцы перекатывались под загорелой кожей.