Я сглотнула. Так грязь стала звучать еще грязнее.
− Да, пар выпустить да и всё. У него же там не любимая женщина, в самом деле. Мужики даже имён и лиц таких барышень не запоминают. Любимая женщина у Макса одна, это ты, а то так – имидж поддерживать.
– Имидж? – воскликнула я.
– Маринка, чего языком чешешь, если не знаешь! – закричала свекровь. – Нечего даже предполагать, нет у Максима никого. Он человек порядочный, семейный.
Марина фыркнула, а потом отхлебнула чаю.
– А если бы и было что-то серьёзное и наметилась соперница, то за своего мужика нужно бороться, – она откусила от печенья, – а не сопли на кулак наматывать, Лена. Если любишь, конечно.
– Да что ты языком всё треплешь, – зашипела Дарья Владимировна. – Сама уже поборолась, теперь от унижений вовек не отмыться.
– Если бы ты не влезла, мама, он был бы сейчас со мной, а не с той курицей! – прикрикнула на неё Марина. – Теперь ни мужа, ни семьи! А та марамойка живёт себе припеваючи с моим Игорем в нашей с ним квартире, и даже патлы у неё все целы! А мы с детьми здесь ютимся!
− Да при чём тут я, если муж твой тебе прямым текстом сказал, что жить будет с любовницей?! Одно дело подозревать, а другое в постели их своей увидеть!
− А может подстроила она это! – закричала Марина, и на крик сбежались её дочки, три макушки выглянули из−за стены на кухню, и девочки с тревогой посмотрели на маму. – Кыш к себе в комнату! – троицы и след простыл.
Пока они ругались между собой, я предпочитала не вмешиваться и просто смотрела. Стыдно было признаться, но наблюдение за их ссорами доставляло мне наслаждение, я представляла, что это моя мама ругает меня за что−то, а я отвечаю, разговариваю с ней. Возможно, я вообще приходила к ним не столько за помощью с Лизой, с ней я справлялась сама, сколько за этими эмоциями и фантазиями. Моей мамы не стало, когда я была совсем маленькой, и даже фантазия о ругани с ней казалась мне привлекательной. Хоть так, но она была бы рядом.
Наверное, по этой же причине я так ни разу и не выпроводила свекровь из нашего с Максом дома, я боялась потерять и эти отношения и предпочитала слушать нравоучения, какие, возможно, могла бы получать от своей родной мамы.
Ругань не утихала, и я открыла телефон и с тоской посмотрела на непрочитанное сообщение от бренда.
Вечером они уточнили, на какой адрес выслать товар. Ответила я только ночью и спросила, в какой коробке он будет. С тех пор в чате была тишина, а я нервно ждала начала их рабочего дня.