Аль похолодел, стиснул чашку, и в каюте раздался жалобный треск посуды.
- Девятиликий, не обжегся, не порезался? – Майра с тревогой бросилась проверять его руку, потом схватила полотенце, вытерла выплеснувшийся на кровать отвар. Хотела было убрать осколки, но Аль перехватил запястье.
- Я сам. Еще порежешься.
Майра посмотрела на него с удивлением, но возражать не стала.
- Не было ничего. Мы даже не пили, - буркнула она смущенно, когда осколки от раздавленной чашки были убраны.
- Я не об этом переживал, - мягко проговорил Аль. Майра уставилась на него в недоумении, затем ее лицо исказила гримаса досады.
- Я напала на тебя семь лет назад по дурости, от страха, а ты все еще думаешь, что я…
Она отвернулась, скрывая чувства.
Аль поднялся, подошел, нежно обнял девушку со спины, в который раз удивляясь, какая она мелкая. Он легко мог поцеловать ее в макушку, а эти птичьи плечики? И вся Майра такая хрупкая, только хрупкость эта обманчива. Внутри девушки жила сила. Дядя Кайлес намекал, что потенциал у Майры такой, что ученица должна превзойти своего учителя, есть дурью не будет маяться.
Аль вспомнил, как Майра, не раздумывая, атаковала посланников ульхов и как за секунды смогла пробить защиту. Содрогнулся. Этого он, пожалуй, боялся больше всего на свете. Что сорвется, нарушит закон и кого-нибудь убьет ради него.
- Я никогда не считал тебя чудовищем, - выговорил он то, что давно было на сердце, - но я готов любить тебя, даже если ты им станешь.
- Дурак, - припечатала Майра, однако обиженно сопеть перестала. Повернулась, заглянула в глаза, спросила тихо:
- Правда, любишь?
Он обнял сильнее, прижал к себе, ощущая, как сильно колотится в груди сердце.
- Правда. Люблю.
Давно. Когда понял, что без Майры жизнь становится серой и скучной. Когда при виде ее улыбки теплело в груди. Когда холодел от ужаса при мысли, что она может пострадать или сорваться и причинить кому-то вред. Когда охранял ее в академии. Когда просил парней присмотреть за ней.
Да что там говорить. Их связывало так много, что он просто не представлял себе жизни без Майры.
Она прижалась, обнимая доверчиво, по-детски, и Аль ощутил, что фигура у нее уже не детская. Покраснел. Отодвинулся. Подцепил подбородок, заставляя заглянуть себе в глаза.
- И чтобы никаких установлений связи и алкоголя, поняла? – спросил голосом очень злого старшего брата.