Над Городом уже воцарилась зима, но снег в этом году снова не выпал, на радость Лауре: язычница усердно собирала опавшие листья, чтобы сделать из них разные снадобья. Пока она кружила между деревьями, то и дело нагибаясь за нужным ей растением, Джордан, прислонившись по обыкновению к какому-нибудь широкому стволу сосны или дуба, с нежностью и легкой грустью наблюдал за ее тонкой подвижной фигуркой в пестром наряде. После тех страшных событий девушка наконец послушалась и согласилась носить городскую одежду, чтобы не привлекать к себе праздного внимания своим домотканым платьем с искусной вышивкой. Она сшила себе теплую куртку, похожую на ту, что была у Эбигейл, только не из кожаных лоскутов, а из разноцветных меховых обрезков, которые принес ей Джордан. Девушка надевала ее поверх платья с длинной расклешенной юбкой, какие принято было здесь носить, и теперь даже стала похожа на городскую модницу, хотя покрасоваться ей было не перед кем. Когда Джордан вел ее по улицам города, их облик тут же стирался из памяти встречных прохожих. Их не замечали и не запоминали, благодаря таинственному дару Ночной тени. В одиночку девушке Джордан выходить пока не разрешал, но она не сердилась, а всегда терпеливо ждала его дома.
Скромное холостяцкое жилище, где раньше коротал вор свои одинокие дни, теперь принадлежало им двоим, но, каким бы уютным оно ни казалось, Джордан очень хотел, чтобы его возлюбленной жилось с ним еще лучше. Его квартира была темная и мрачная, и кроме кровати да грубого стола с примусом в ней ничего не было. К весне мастер-вор нашел новую квартиру: светлую, просторную, с балконом, перегнувшись через перила которого можно было дотянуться до листьев старой липы.
***
Лаура никогда не заикалась, что ей неудобно или неуютно жить у Джордана. За той ночью, о которой она сама попросила его, чтобы спастись от пугающего и такого нежеланного брака с шаманом их лесного племени, последовало множество других, привязавших ее душой и телом к влюбленному вору. Сильные руки, оградившие ее от опасности и чужих притязаний, дотронулись до сердца и приручили его, и, оглядываясь назад, девушка с ужасом думала о том, что когда-то готова была отправиться за Леобеном в Квартал механистов. Она отгоняла эти воспоминания, но они все возвращались, пугая ее воображение жуткими картинами, от которых сжималось сердце. Картинами, в которых она где-то в чуждом месте с неблизким ей человеком, хотя всей душой ее тянуло к Джордану. Лесная ведьма пугалась того, что могло бы произойти, сделай она неправильный выбор, и несмотря на то, что сейчас она находилась рядом с любимым, ей вдруг становилось нестерпимо больно. Словно невидимые силы снова и снова пытались напомнить, как ей повезло, ведь она чуть не сделала непоправимую ошибку.