Это заняло немало времени, чтобы проинструктировать её, как
правильно рассказывать о произошедшем. Что можно говорить, а что
говорить нельзя, какую версию излагать, и что у неё могут спросить
в процессе.
Вообще, всё самое важное Феликс уже изложил в своём докладе.
Поэтому ей оставалось лишь пересказать то же самое и в случаях,
когда она не знает что ответить, просто сказать: я не помню. Задача
довольно простая, если, конечно, она не решит рассказать что-нибудь
от себя, о чём Кондрат её серьёзно предупредил.
— Если выяснится, что с этим связан дух ледяного ветра,
инквизиция не остановится ни перед чем, пока они не поймают всех,
кто об этом знает и кто к этому причастен. Тебя, меня, Феликса,
твоих соплеменников — всех отправит на виселицу, — предупредил
он.
— Я не настолько дура, Кондрат Брилль, — фыркнула она.
— Я знаю. Но на всякий случай написал тебе, что нужно
рассказывать, если вдруг забудешь, — протянул Кондрат листок, на
котором записал всю историю.
Нутико без интереса взяла его, пробежалась взглядом, после чего
отложила с грустным вздохом.
— Ваша империя может вернуть мне ноги, раз она так благодарна
мне? — спросила она глухо, пряча лицо.
— Надо спрашивать у них, — на этот раз Кондрат не стал
категорично говорить «нет».
— Но мы оба знаем, что это невозможно, верно? — хмыкнула
она.
— Я не знаю.
Хотел бы он, чтобы у девушки всё сложилось совершенно иначе.
Какой бы она не была вредной, злой и даже националисткой, такой
судьбы просто не заслуживала. И была в права в том, что её просто
втянули в эту историю, а потом бросили на обочине, не отдав ничего
взамен. И даже деньги, которые ей, наверняка, предложат, не
исправят ситуацию.
Кондрат покинул племя сразу как убедился в том, что Нутико всё
поняла. Его провожали заинтересованными взглядами, наблюдая за тем,
как он поднимается обратно на холм, где поднявшемся снегопаде его
уже ожидала ведьма. Пока Кондрат к ней взошёл, промёрз до самых
костей, но холода совсем не чувствовал.
— Как всё прошло? — поинтересовалась Пату, когда он, весь
продрогший и облепленный снегом, встал рядом.
— Как всегда, — ответил он безэмоционально.
— Это как?
— Приемлемо, — ответил Кондрат, не сильно желая вдаваться в
подробности.
Да и что он мог сказать? Что они просто используют девушку,
чтобы скрыть правду, а, по факту, прикрыть всех замешанных?