Министр финансов, князь Щербатов, был первым, кто осмелился
выразить своё недовольство.
- Ваше Величество, — начал он сдержанно, но в его голосе
ощущалась скрытая тревога, — ваши реформы требуют значительных
вложений, и эти деньги нужно где-то взять. Мы не можем просто
продолжать раздавать обещания народу, не имея уверенности в своих
ресурсах. В стране растёт недовольство, и без стабильности в
финансах мы можем столкнуться с фатальными последствиями.
Я знал, что он прав. Реформа, которую я предложил, требовала
огромных средств, а экономическая ситуация в стране оставляла
желать лучшего. Проблемы с промышленностью, сельским хозяйством и
без того угрожали стабильности, а теперь, в условиях социальных
волнений, ситуация становилась ещё более напряжённой.
- Я понимаю, князь, — ответил я, — но без реформ мы не сможем
выйти из кризиса. Реформа — это путь к укреплению, а не ослаблению
империи. Финансовые вопросы решим. Главное — не упустить
момент.
Мой ответ был сдержанным, но внутренне я понимал, что он прав.
Деньги и ресурсы были теми элементами, которые могли обрушить даже
самую смелую реформу. И в этой ситуации я решил, что мне нужно
найти способ направить дополнительные средства в нужное русло,
возможно, через внешние кредиты или более эффективное
перераспределение существующих ресурсов. Однако на следующий день
произошла встреча, которая по-настоящему заставила меня задуматься.
Один из моих старейших советников, граф Лавров, известный своим
консерватизмом, вновь выразил сомнения в моей политике.
- Ваше Величество, — сказал он тихо, — я не могу скрыть своё
беспокойство. Мы отдаляемся от старых методов. Вы должны понимать,
что не все из нас разделяют ваш оптимизм. Есть силы внутри дворца,
которые наблюдают за каждым вашим шагом, и они готовы подождать
подходящего момента, чтобы вас свергнуть. Убедитесь, что ваши
ближайшие союзники достаточно верны.
Его слова меня потрясли, и я почувствовал, как во мне поднялась
тревога. Он говорил не только о возможном заговоре, но и о том, что
среди моих министров и военных могут скрываться предатели, готовые
действовать в любой момент, когда их шансы будут высоки. Я не мог
допустить, чтобы такие сомнения влияли на мою власть.
- Я понимаю ваше беспокойство, граф, — сказал я, стараясь не
выдать своей нервозности. — Но мы не можем остановиться. И если
кто-то в моем окружении не разделяет мой курс, то он либо должен
изменить свои взгляды, либо уйти. Я не дам никому подорвать мои
усилия.