Опер не смутился и оскалился в ответ:
— А на что смотреть-то, если не на тебя? Медсестра, конечно,
лакомый кусочек, но ты… ты — целый банкет.
Оса вошла, закрыла дверь и ловко пристроилась на краю койки.
Пружины жалобно скрипнули под ее весом и прогнулись.
— Тесак просил проверить, как ты… восстанавливаешься, — она
скептически оглядела его с ног до головы, задержавшись на гипсе. —
Но, кажется, ты и правда слишком здоров для лазарета.
Опер почувствовал, как по спине побежали мурашки. Тепло женского
тела приятно будоражило кровь и воображение.
— Так что, выписываемся? — перевел он разговор, сжимая край
простыни и стараясь прикрыть явно выраженный интерес к ее
персоне.
Оса наклонилась ближе. От нее пахло мятной жвачкой и чем-то
еще.
— Выписываемся. Но сначала… поговорим. О том, как тебе следует
себя вести, — ее палец прошелся по его груди. — Не нервничая,
соблюдая субординацию, ты будешь просто очередным бойцом в группе,
— она склонилась к его уху, теперь теплое дыхание касалось его
кожи.
В палате стало тихо. Даже часы на стене, кажется, перестали
тикать. И в этой тишине был отчетливо слышен стук сердца Опера. Он
сжал кулаки, борясь с желанием завалить эту дамочку прямо тут, но
мужчина понимал — это проверка, проверка его выносливости и
терпения, ему стоит сохранять спокойствие. Это давалось с трудом.
Он очень любил женщин. А сейчас, когда его желание подстегивали
даром, он боялся, что ему придется искать чистое белье после того,
как она уйдет. Опер сглотнул, когда губы Осы коснулись мочки его
уха. Ну вот, он же говорил… Паскудство. И тут его отпустило.
Оса довольно усмехнулась:
— А ты молодец, хорошо держался. Приходи вечером, я покажу тебе,
как это — с нимфой… — она закрыла за собой дверь.
А Опер откинулся обратно и разочарованно застонал. Такого у него
не было лет сто. В прямом смысле. Жили они гораздо больше людей. И
тут он задумался. Иммунные по-своему же бессмертны — не стареют, не
болеют. Ну, только если тварь прихватит. А в их времени, даже при
долгой жизни, ты рано или поздно того. А что, есть шанс пожить
подольше. К опасности им не привыкать, а если еще и такая барышня
будет греть его койку — жизнь будет сладкой.
Вскоре зашла медсестричка и принялась снимать гипс. То, что
девушка не против позабавиться, десантник видел давно, а потому
решил не упускать шанс и по-хозяйски ухватил ту за ближайшую к нему
округлость.