— Странно, но доктор не говорил, что меня искали родственники. Я уже хотела обращаться в полицию, чтобы они помогли установить мою личность.
— Не знаю, — мне только плечами пожать и остаётся. — В больницах вечно бардак творится. В любом случае, полиция уже не нужна, — улыбаюсь уголками губ.
— Ну да… не нужна. Мне бы вспомнить о себе хоть что-нибудь, — вздыхает.
— Вспомнишь. Я помогу.
— Правда?
Нет. Я расскажу тебе то, чего с тобой никогда не происходило. Навру с три короба, лишь бы ты не вспомнила себя настоящую. Мне за это хорошо заплатят. Сказать, что я чувствую себя дерьмом — ничего не сказать.
— Не сегодня. Доктор сказал, тебе надо отдыхать и поправляться. Не думай ни о чём. Хорошо?
— Хорошего мало. Но разве у меня есть выбор?
— Ты обязательно поправишься и всё вспомнишь. А сейчас мне пора идти, — встаю с кровати.
—Нет! — девчонка хватает меня за руку. — Не уходите, пожалуйста. Расскажите что-нибудь обо мне.
Тонкая веточка, а силы хватает. Вцепилась в меня мёртвой хваткой.
— Пойми, — сажусь обратно, — мне нельзя вываливать на тебя информацию. Врач запретил. Воспоминания сами вернутся. Это будет происходить постепенно.
— Вы даже представить себе не можете, как мне страшно. — Девочка едва не плачет. — Я тут совсем одна. Не знаю, кто я, откуда, кто моя семья.
Это звездец полный! Хочется сгрести малышку в охапку и рассказать ей правду. Что её муж-говнюк затеял подлую игру… Я не могу этого сделать. Мне очень нужны деньги. Но надо помочь девочке.
Сижу, пыхчу, размышляя. Что я могу для неё сделать? Есть идея.
— Ты звони мне, — предлагаю, прекрасно зная, что у неё нет телефона. — Сегодня будем общаться так. А завтра я снова приеду.
— Но у меня нет телефона, — растерянно хлопает ресничками. — Наверное, я его потеряла.
Зато у меня два мобильника — оба те ещё «деревяшки». Один — основной, он у меня давно, а второй я купил на днях. Планировал использовать его по работе. Забить сотовый информацией не успел, только симку вставил.
— Держи, — вручаю новоиспечённой сестре звонилку. — Будем на связи, да?
Она кивает, и первый раз улыбается мне. Как бальзам на душу эта несмелая улыбка. За болезненной худобой и бледным личиком я вижу, какой красавицей девчонка была раньше. И взгляд больше не пустой. Глазки заблестели.
Но муж у неё конченый. Животное.