— Поезжай, сынок, — у матушки на губах лёгкая улыбка. — А я посплю. Устала что-то, — закрывает глаза.
***
В больнице прямой наводкой иду к заведующему отделением. Он тоже какой-то знакомый Тимурчика, соответственно — говнюк. Надо забрать у него медицинские документы, а ещё выяснить, что мне делать с девочкой. Может, ей лекарства какие-то нужны или процедуры. Мало того, что бедняжке память отшибло, она ещё и не ходит — ползает.
Только вместо рекомендаций я получаю кучу тупых жалоб. Бедолага не выходит из кабинета с раннего утра. Боится на глаза девочке попасться — вдруг она его опознает? Так подставляться доктор не планирует.
Взахлёб рассказывает, мол, моя сестра полночи терроризировала медсестёр — еле угомонили. А с утра принялась за докторский состав. Требует свои документы, которых у врачей в помине нет. Да я бы на месте девочки эту больницу вообще к хренам разнёс вместе с некоторыми обитателями.
На вопросы мои докторишка не отвечает — истерит только, запивая мандраж чем-то неположенным в рабочее время из чайной чашки. Короче, нечего с этого ссыкуна взять, кроме анализов. Придётся разбираться с состоянием здоровья сестры как-то по-другому.
Здесь ей точно помощь не окажут, а значит и задерживаться незачем.
Забираю выписку и двигаю в палату. Пора валить из этого «прекрасного» заведения.
— Почему так долго? — девочка сидит на кровати явно не в настроении. — Я тебе звонила, — рыкнув, складывает руки на груди.
— Видел, — отвечаю спокойно. — Но трубку взять не мог. Переодевайся, — вручаю ей пакет с одеждой, — и поехали отсюда.
— Мне нужны мои документы, — не унимается. — И с врачом надо поговорить.
— Говорил я с ним. Он тупой, как валенок. Мы тебе другого доктора найдём, — отчитываюсь без подробностей. — А документы вот… — кладу на матрас выписку, паспорт, полис.
Сестра хватает паспорт. Ручонки тоненькие дрожат, а глаза блестят злостью. Вчера она выглядела милее. Испуг и растерянность делали своё дело, а сегодня точка кипения достигнута. Что ж, девочку можно понять.
— Гаязова Асия Ахмедовна… — ненастоящее имя срывается с губ худенькой девочки.
— Всё? Или ещё посидим? — вынимаю из тонких пальцев паспорт. — На дорожку, — смотрю на неё, вздёрнув бровь.
— Всё, — соглашается без радости.
— Давай уже переодевайся, и валим отсюда. У меня от местного колорита изжога.