— Отец дома? — глушу мотор.
— Наверное, — пожимает плечами. — На охоту папа давно не ходит — кости болят, так что по ночам он теперь спит.
— Вот и хорошо. Сейчас разбудим его, — выхожу из машины.
— Зачем? — Захария тоже выскакивает из салона.
— Попробую достучаться до его разума. Если там, конечно, ещё не всё маразм съел.
Иду к воротам.
— Карим! — волчица бежит за мной. — Ты, что хочешь поговорить с ним насчёт моей свадьбы? — догоняет и берёт меня под руку.
— Попробую. Посмотрим, что из этого выйдет.
Мы с Захарией неплохо раньше общались. Друзьями не были в силу разницы в возрасте, но я всегда относился к ней с теплотой. И сейчас так же. Когда меня попёрли из стаи, она была подростком. Можно сказать, ребёнком. Я не ждал, что юная девочка заступится за меня. Я ждал этого от других волков. От тех, кто имел вес и силу слова в стае. Их было немало, но все промолчали.
Старые обиды кипят и пузырятся в сердце. Я иду по поселению и смотрю на дома с заколоченными окнами. Раньше в них жили семьи — по пять-шесть волков каждая, а теперь это пустые деревянные коробки. На месте пекарни — фундамент с остатками обгоревших стен. На двери лазарета висит амбарный замок. А ведь раньше там круглые сутки находились шаманы — ухаживали за больными, готовили лекарства впрок. Ничего этого теперь нет. И даже круг Совета зарос травой по пояс. Хрен знает, сколько времени старейшины не собирались, чтобы обсудить дела стаи. Да и где теперь старейшины?
Вопросы множатся, а ответов нет. Пока. После увиденного я чувствую острое желание взять Назима за горло.
Бета вылетает из гостиной, когда мы с его дочерью заходим в дом:
— Где тебя носило?! — орёт, но, заметив меня, сбавляет обороты. — Иди к себе в комнату. Завтра поговорим, — гневно бросает Захарии.
Волчица кивает и, глянув на меня, уходит к себе. Это был короткий, осторожный взгляд, но я успел увидеть в нём надежду. Попробую не облажаться.
— Доброй ночи, — здороваюсь с главой дома.
— Какими судьбами? — Назим складывает руки на груди.
— Разговор есть, — отвечаю сухо.
— Проходи, — кивает на дверь гостиной.
Проходим. Назим садится в кресло у камина. Даже горло промочить гостю не предложил. За летающий топор обиделся? Зря. Стоило сделать выводы, а не обижаться. Назим — оборотень в возрасте, — зачем ведёт себя, как юная девушка? Впрочем, старость приближает к забвению. Этот волк даже не почуял мой запах — вылетел в коридор с бешеными глазами дочь встречать. Совсем нюх потерял. Бета стаи. Отец. Маразматик.