Недолго думая, я сократил число строителей до пяти человек, а
остальных немедленно распустил, позволив им вернуться к своим
повседневным крестьянским заботам. Судя по интерфейсу, они
восприняли это с явным облегчением и тут же разбрелись по деревне.
Кто-то занялся уборкой, кто-то складированием припасов, кто-то
присмотром за вечно снующей под ногами ребятнёй. Обычная
размеренная жизнь простого люда.
Оставшаяся пятёрка рабочих, напротив, быстро нашла нужный ритм.
Задач на таком небольшом объекте было не так уж много, и каждый
смог сосредоточиться на своём участке: один подносил материалы,
другой обтёсывал бревна, третий копал. Работа закипела, и шкала
прогресса наконец-то уверенно поползла к заветным ста процентам. Я
наблюдал за процессом со смесью волнения и неутолимого любопытства,
словно ребёнок, впервые увидевший фокусника. Возводимая Мясная
лавка росла и менялась прямо на глазах, но это совершенно не
походило на привычное земное строительство. Здание словно
пульсировало, вырастая скачками, игнорируя законы физики и
сопромата. Стены появлялись из ниоткуда, крыша просто
материализовалась в воздухе, но местных жителей, похоже, это
нисколько не смущало, обыденная рутина.
Вот что значит привыкнуть к магии Истока.
В какой-то момент пришлось оторваться от завораживающего зрелища
строительства в режиме Всевидения и вернуться в своё физическое
тело. Банальные человеческие потребности, поесть, поспать, никто не
отменял даже для Избранника.
Я ловил себя на мысли, что становлюсь… зависимым? Да, пожалуй,
это пугающе точное слово. Или лучше сказать, одержимым? Одержимым
видом сверху, ощущением контроля над целой деревней, возможностью
наблюдать за каждым винтиком сложного механизма и искать способы
его улучшить. Мир Истока разительно отличался от привычной мне
Земли своей поразительной… прозрачностью. Стоило сфокусировать
внимание на любом крестьянине, как тут же становилось ясно, чем он
занят в данный момент, по крайней мере пока он находился «в рабочем
режиме». Разумеется, личное пространство у людей сохранялось,
заглянуть в чужой дом без разрешения Око Владыки не позволяло.
Проспав всего несколько часов, я обнаружил, что беспокойно
ворочаюсь на кровати. Нельзя сказать, чтобы ложе мэра Тихона
представляло верх комфорта: комковатый тюфяк, набитый жёсткой
соломой, но дело было вовсе не в этом. Меня будоражило
предвкушение. Предвкушение того момента, когда я увижу свою
новенькую, с иголочки, Мясную лавку полностью готовой. Это
щекочущее, почти забытое детское чувство ожидания рождественского
утра и подарков под елкой. Странно, но простая деревенская
постройка вызывала во мне больше искреннего азарта, чем
многомиллионные сделки в прошлой жизни.