
Эту махину видно из любой точки деревни, и я вот никак не мог
взять в толк, на кой хрен строить такой дворец, когда вся остальная
деревня буквально в руинах лежит? Что за управленческий гений тут
сидит?
— Эй, есть кто живой? — крикнул я, подъезжая к этим самым
стальным воротам и выискивая глазами стражу, ну или хоть кого-то,
кто мог бы меня впустить. Тишина. Ни души вокруг. Только Улыбка мой
под седлом занервничал, ушами задёргал, тихонько фыркнул, мол,
хозяин, ты уверен, что нам сюда? Не понравилось ему тут, и я,
кстати, полностью с ним солидарен.
Вдалеке показался один из местных, мужик какой-то. Стоит и улицу
метёт, причем на одном месте, туда-сюда, туда-сюда, словно в
трансе, вообще не замечая ничего вокруг. То ли больные они тут все,
то ли просто настолько вымотанные, что сил хватает только на
бессмысленное махание метлой? Я крикнул ещё раз, уже громче, в
надежде, что хоть кто-то обратит внимание. Ноль реакции. Полный
игнор.
Ну, раз так… Взялся за створку ворот и толкнул.
И прикиньте, они открылись! Просто не были заперты. Вот до чего
тут всё дошло, даже запор поставить не могут, чтобы ворота
нормально закрывались. Разгильдяи!
М-да, кажется, я уже понял всё, что мне нужно знать про местного
Избранника. Звали его Олег Корнеев, и он, похоже, полный профан в
управлении.
Всё, на что хватило парня, так это отгрохать себе хоромы.
Похоже, зря я сюда пёрся столько времени. Хотя раз уж приехал, надо
бы выяснить, нет ли у этого Корнеева чего-нибудь ценного на
продажу. Может, какое-никакое имущество завалялось?
Я проехал до ратуши и привязал коня к аляпистым украшениям на
фасаде. Улыбке тут по-прежнему не нравилось, но терпи уж, рысак,
мне надо пробовать выгадать хоть что-то для общего народного
блага.
Внутри ратуша оказалась такой же запущенной, как и вся деревня
снаружи, внешний лоск сплошь показуха. Стены голые, какие-то
знамёна висят понурыми выгоревшими тряпками, штор и вовсе нет на
карнизах, будто кто-то в припадке ярости их ободрал или просто спёр
на продажу. И посреди всей этой разрухи в центре огромного пустого
зала на полу сидел молодой мужик, можно сказать - парень.
На вид совершенно убитый горем, и при этом не такой уж и старый,
может, даже, чуть моложе меня.
Сидит, уставившись себе под ноги, и ни на что не реагирует. Сюр
какой-то.