Я ждала, что он будет меня ласкать и дальше, стимулировать наступление очередного расслабляющего на некоторое время оргазма. Но он поступил иначе. Просто снял с меня корсет, ловкими движениями расстегивая клепки и стягивая кожаные стринги вместе с прикрепленным к ним фалосом. Вздох облегчения вырвался из моей груди.
– Это тебе самой нельзя снимать, а про меня же речи не было, – шепнул мне на ухо Тэкеши, продолжая аккуратно разминать после ремневых стяжек мою моментально расслабившуюся грудь.
Я молча лежала с закрытыми глазами и мысленно благодарила его за эту дерзость.
– Надеюсь, на нем не было датчиков, – усмехнулся Тэкеши. – Иначе придется снова вставить.
От мысли о продолжении издевательства тело содрогнулось. И Тэкеши тут же меня обнял. Я почувствовала его неосуществленное желание и подумала о том, как на самом деле он силен духом. Совершенно обнаженная я лежала с ним рядом, касаясь его тела. А он, коснувшись пламени, отступил.
– Прости меня, – прошептала я. – За все, за все. Ладно?
– Конечно, – усмехнулся он.
– И спасибо.
– Никто не проверит, если датчика нет. Просто делай мученическое лицо всю неделю и все, – посоветовал он.
Действительно. Как просто получалось. Рассмеялась, а из глаз покатились слезы радости. А потом я погрузилась в исцеляющий сон. И лишь ближе к утру покинула комнату Тэкеши. Между нами ничего не было, если не считать особой ауры, возникшей после моего освобождения. Дерзкая и свободная, словно авантюра моя могла одурачить целый мир, я вернулась к себе. Постонала, поохала для приличия, услышав шаги Эллы, мимо проходившей по коридору. Какой же я была дурой! Так все просто!
В конце недели я благополучно сдала корсет директору, предварительно нанеся на лицо пудру на тон светлее…
И в тот же день мне впервые после происшествия удалось попасть к Герману.
Неделя не пошла ему на пользу. Из сильного духом, крепкого парня он превратился в безразличное ко всему существо.
– Здравствуй… – еле слышно осторожно поздоровалась я, входя в комнату осыпающихся песков. Стеллы поблизости не было. На кушетке, стоящей в центре комнаты, поглощенной полумраком, он лежал совершенно неподвижно, уставившись в потолок. Под ним плавно утекали под пол пески, старательно поднимаясь по невидимым желобкам, по стенам к потолку, чтобы водопадом осыпаться сверху с трех сторон. Мне вдруг подумалось, что эта комната явно ему не подходит. Уплывающая из-под ног земля – разве это то, что может вернуть к жизни?