Конечно, нокт-анализатор на эту самую воду выл так, словно один
лишь контакт с ней для обычного человека мог закончиться
мучительной смертью, но он и на саму квартиру выл, и на Торна,
когда тот попытался «измерить» себя, так что парень справедливо
счёл прибор около-бесполезным, засунув тот подальше в заплечную
сумку.
Последняя радовала больше всех прочих канувших в Лету предметов
экипировки, так как именно она пережила всю череду сомнительных
приключений почти без потерь, сохранив в целости и сохранности своё
содержимое. И в неё же парень, хлопнув себя по лбу, утрамбовал
изъятый из маяка блок с данными, чтобы не таскать его в руках.
«Давно надо было так сделать, но все мы хороши задним умом.
Оправдаюсь тем, что иногда я вообще про сумку забываю, до того она
кажется невесомой…». – И это не было преувеличением, ведь в силу
возросшей физической мощи болтающееся за спиной семикилограммовое
нечто давало о себе знать только во время каких-то резких манёвров,
когда инерция «тянула» ношу в сторону, противоположную той, куда
начинал двигаться Торн. И то – лишь на считанные мгновения. – «А в
полчаса я гарантированно не уложился. Не то, чтобы очень хотелось…
но это было бы забавно».
Улица встретила парня всё той же изредка прерываемой самыми
разными звуками тишиной… и мутантами, которых всё сложнее
становилось избегать. Очевидно было, что твари стягивались на звук
обрушения высотки, и Торн вполне закономерно беспокоился о
жизнеспособности рейдеров в таких резко изменившихся условиях.
Может, они и не в пример ему опытнее, да только форс-мажоры
вроде обрушения здания могут стоить жизни и куда более
подготовленным гостям нокт-областей.
С такими мыслями Торн спустя четверть часа вышел к девятиэтажке,
у которой они условились встретиться. Остова разбитого «китобоя» на
месте уже не было, а вот человеческие силуэты в окнах мелькали:
рейдеры ещё не успели уйти, к счастью или худу. Но для них скорее
второе, так как окрестные пейзажи за прошедший с отбытия Торна час
изменились чуть более, чем полностью.
Куда ни кинь взгляд сновали мутанты, порыкивающие, свистящие,
хрипящие и клацающие, привлечённые сначала шумом, а после и чередой
смертей собратьев. Какая-то часть тварей уже валялась под окнами и
у подъезда, перекрытого парой застывших монументами самим себе
«китобоев». Ноктюрны, судя по всему, на неподвижные боевые машины
не кидались, а сопоставить обилие трупов сородичей с присутствием
тут шагоходов не могли в силу отсутствия мозгов.