Выдохнув, Торн тихонько развернулся и двинулся в обратном
направлении, на этот раз сканируя стены взглядом так, словно от
этого зависела его жизнь. И такой подход окупился: просто в один
момент ему на глаза попалась неприметная дверка, которую и
заметить-то удалось потому, что над ней провода изгибались
П-образной дугой, очерчивая контуры.
– Будем надеяться, что это не толчки для сотрудников… – Несмотря
на суровый и неприступный внешний вид, дверца открылась чуть ли не
сама собой. И Торн, согнувшись в три погибели, – для кого вообще
такие проходы строили? – пролез внутрь, не без удивления обнаружив
тут наличие какого-никакого, а аварийного освещения. Старинные
выпуклые алые лампы тянулись редкой цепочкой вглубь не самого
широкого коридора, словно постапокалиптическая путеводная нить.
Аккуратно прикрыв за собой вход, Торн двинулся вперёд. Наличие
тут электричества внушило ему определённые надежды, которые совсем
скоро оправдались… в каком-то смысле.
Первым, что бросилось Торну в глаза, когда он вышел из коридора
в достаточно просторное помещение с высокими потолками, стала пара
сидящих бок о бок трупов мужчин в форме. Отчётливо видимые признаки
начавшихся мутаций, характерные бордовые отпечатки на стенах и
наличие в руках одного мертвеца пистолета позволяли почти со
стопроцентной вероятностью утверждать, что они, оказавшись в
западне и лишившись последней надежды, не стали дожидаться
худшего.
«Ноктэон – это отчаяние, а нокт-области – худшее место на Земле,
не иначе», – нахмурившись, Торн прошёл дальше, обведя взглядом пару
массивных, недавно остановившихся вентиляционных установок, на
панелях которых тускло пульсировали блеклые алые огоньки. Ещё тут
обнаружилась пара стульев, узкий рабочий стол, вмонтированная в
стену погасшая лампа прямиком из прошлого века, и блокнот,
содержимое которого оказалось последними мыслями, просьбами и
сожалениями одного из мертвецов. Его Торн вернул на место,
справедливо рассудив, что рано или поздно, но тут побывают люди, и
уж они-то найдут, кому стоит отдать эти предсмертные записки. –
«Только если родные этих двоих не жили в ноль-третьей. Тогда
отдавать будет некому…».
Так или иначе, но комнатка тупиком не была: в противоположном её
конце обнаружился тёмный зёв, на девять десятых перекрытый как
будто бы сломавшимся в процессе работы гермозатвором. Оставшаяся
щель была шириной всего в десяток сантиметров, так что пролезть на
ту сторону, очевидно, не было никакой возможности.