– Что это значит? – спросила, с шумом втягивая в себя воздух, ощущая, как липкий ужас накрывает меня с головой.
– Не заморачивайся! Просто… Не стоит тебе искать ребенка. Можешь считать, что его никогда и не было, – ответила Алиса и сбросила вызов.
– Алло?! Алло?! – повторила, словно не веря в то, что она могла так просто бросить трубку. Или, быть может, я все же надеялась, что она сейчас ответит и скажет, где мой ребенок. – Алиса? Ты слышишь?
Я лихорадочно стала снова набирать ее номер. Мне нужно еще раз поговорить с Алисой. Я должна узнать, где мой ребенок.
Внезапно мои руки перехватили. Вздрогнув от неожиданности, я подняла взгляд и встретилась взглядом с Ренатом. За разговором с Алисой я совсем позабыла о нем. Сейчас по взгляду мужчины видно: он, наконец, понял, что я говорила правду.
– Не стоит, – сказал Ренат.
– У нее мой сын! Я должна вернуть его! – проговорила, отдергивая руки, и снова попыталась набрать номер Алисы.
– Это бессмысленно, она ничего больше не скажет, – произнес он, забирая у меня телефон.
– И что? Я теперь должна опустить руки и позволить ей отнять у меня ребенка? Мне нужно еще раз поговорить с ней и тогда… быть может, она предложить другие условия, чтобы вернуть мне малыша. Нужно поговорить с ней еще раз…
Я поняла, что моей выдержки пришел конец, как только ощутила слезы на щеках. Мне так трудно было держаться. Делать вид, что ничего не произошло, когда внутри от боли все разрывается на части. Когда каждый вздох обжигает грудь, не позволяя нормально дышать. Дрожь и слабость во всем теле от отчаянья и страха. Но это все ничто по сравнению с тем, что сейчас испытывает мой ребенок. Лишь мысль о том, что сыну сейчас может быть гораздо больнее и страшнее, заставляла меня быть сильной.
– Успокойся! Истерикой ты ничем не поможешь ребенку, – довольно холодно и безэмоционально проговорил Ренат, вынуждая меня лишь сильнее разрыдаться.
– Как я могу быть спокойной, когда не знаю, где мой ребенок? Не знаю, что с ним и жив ли еще?
– С ним все в порядке, – проговорил Ренат. – Алиса не способна причинить вред беззащитному ребенку.
Не знаю, возможно, он хотел таким образом меня успокоить, только его слова заставили меня разозлиться.
– Как ты можешь так спокойно об этом говорить? Ты все слышал и продолжаешь уверять, что она не сделает ничего плохого?! Это мой ребенок! Я имею право волноваться за него! – прокричала, глядя ему в глаза.