Я неопределенно пожала плечами.
— Думал, ты разумнее.
— Ты ошибался, — огрызнулась я.
— Я ведь честен с тобой и не желаю тебе зла, — и снова это спокойствие в голосе, от которого почему-то становилось страшно.
— Ты так говоришь, как будто желаешь наказать за то, что я не хочу следовать твоему плану, — я так и стояла возле двери, до конца не веря в провал побега.
— Возможно.
Вздрогнула и выровнялась. Даже страшно представить, какое наказание мне придумает этот человек. Я мало что знаю о его способностях, кроме тех жутких историй, которые люди рассказывают друг другу шепотом. Не зря же он за грань ходит. Может, Теодор заведет меня на ту сторону, чтобы я передумала бежать?
Ладони и спина вспотели от напряжения и ожидания его следующих слов.
— Ты пойдешь принимать ванну со мной, — невозмутимо сообщил он.
Такого я точно не ожидала услышать.
— Я уже принимала… — пролепетала растерянно.
— А я нет. Этот день, как и все предыдущие, был очень сложным. Не мешало бы искупаться. И мне совсем не хочется бегать по постоялому двору в чем мать родила. Поэтому надежнее, если ты поможешь мне принять ванну.
Я отрицательно покачала головой и покраснела.
— Это лучший вариант, чем применения магии. Не хочу привлекать к нам еще больше внимания. Вдруг все решат, что я держу тебя силой? А ведь это не так.
— Разве? — спросила я, дрогнувшим голосом.
— Ты ведь моя жена, — напомнил он. — Причем в храме перед священнослужителем и магалтарем ты сказала «да» добровольно, об этом свидетельствуют точки супружества на твоих пальцах. Я могу установить защитное поле, через которое тебе не удастся пройти, но не хотел бы этого делать. Любое магическое воздействие причиняет вред другому, пусть и неощутимый. А ты ведь не остановишься и будешь пытаться пробивать защиту.
Конечно, буду! Мне не раз приходилось это делать, только раньше в арсенале были необходимые приспособления-помощники, которыми меня снабжал Сидром. Без них я только привлеку к себе внимание, не более.
— Поэтому ты идешь со мной, — он кивнул головой в сторону ванной комнаты. — Плащ тебе очень идет, но, думаю, его лучше снять.
Теодор подошел ко мне и осторожно стал снимать с меня верхнюю одежду. Его дыхание коснулось шеи, и по коже побежали мурашки.
— Ты вкусно пахнешь, — обыденно произнес мужчина, забрав плащ и отступая назад.