— Жано Сабский, — обратился к нам слуга. — Хозяин этого заведения спрашивал, можно ли забрать простыню с вашего ложа и выставить на общее обозрение. Это будет отличной рекламой для него.
— Конечно. Пусть забирает, — кивнул Теодор.
Как же мне этого не хотелось! Мне казалось такое представление кощунством. А если бы это правда была моя кровь? Это ж позор какой-то — выставлять доказательство чистоты перед мужем на общее обозрение.
— Что желаешь сегодня отведать? У них большой выбор завтраков.
— Мне все равно, — отмахнулась я, усаживаясь за стол.
— Тогда еда будет на мое усмотрение.
Спокойно я ела лишь до тех пор, пока простыню из нашей спальни не стали вывешивать в центре холла. Присутствовавшие одобрительно закивали, глядя на нас.
Хотелось скрыться от них. Хотя кровь на простыне мне не принадлежала, чувствовала я себя неловко. Еще и сцены прошлой ночи предстали перед глазами. Я спала рядом с мужчиной, прижимаясь к его обнаженному торсу.
Тео подозвал парня из обслуживающего персонала.
— Пускай простыню вывесят после нашего отъезда, — приказал он. — Моя жена чувствует себя смущенной.
— Конечно, жано, — отозвался слуга, тут же подав команду прекратить это безобразие.
— Спасибо, — ответила я.
Этот его жест я оценила. Отчего-то это действие с его стороны показалось мне значимым. Теодор прислушался к моим чувствам.
— Нам нужно поспешить. Мы очень долго спали, — лишь ответил он.
В его глазах снова читалась холодность. Мужчина был сосредоточен на своих мыслях. Возможно, сейчас он обдумывал предстоящий поход за грань.
Собрались мы довольно быстро. Расплатившись за услуги, отправились в свой экипаж.
Платье было настолько неудобным, что временами мне казалось, будто оно просто соскользнет с меня, оголив грудь. Дурацкий пошив, присутствие плеч и рукавов в этом крое улучшило бы ситуацию.
Теодор посмотрел на мои ерзания и извлек из кармана складной нож. Я точно не ожидала того, что произошло в следующую секунду.
Одним махом он сделал надрез сбоку.
— Так-то лучше, — сообщил он, разглядывая лиф моего платья и поправляя его.
— Ты испортил платье, — ответила я, пытаясь скрыть неловкость, вызванную прикосновением его руки к моей груди.
— Я заказал тебе дюжину самых разнообразных платьев, а это мы выбросим, когда приедем, — спокойно ответил он. — Могу разрезать еще с другой стороны.