— Да, — одними губами ответила она, оглушенная тем, как в одночасье мечта разлетелась на кусочки.
Все, шансов не осталось.
— Хороша компания, — подлил масла в огонь Кир, — зэк и проститутка!»
И тот откровенный разговор с Женей все еще звучал в ушах…
«— Ты хочешь знать правду? Правда почти такова, какой ее представил Кир — я проститутка. Сплю за деньги.
Крест испытующе глянул на нее и, воздержавшись пока от каких-либо выводов, уточнил:
— Почти правда?
— Почти, — подтвердила Олеся, — потому что я никогда не рассматривала тебя как клиента. Все, что было между нами, все было искренне.
— А как же… — он хотел подыскать другое слово, но на ум не пришло ничего другого, кроме как озвученного Киром варианта: — «папа для Насти»?
Мимолетная неуверенная улыбка скользнула по губам Леси.
— Настя сама к тебе потянулась, и я подумала… — она замялась, — что, возможно, вот он — шанс для нее… вырваться из той жизни, которая ждет ее рядом со мной.
— Не понял, — на лбу Креста пролегла глубокая складка.
— Ну… я подумала… было бы хорошо, если бы ты увез ее отсюда…
— Я?! Почему я? Почему не ты? Почему на крайняк не мы вместе?
— Потому что я не могу никуда отсюда уехать, — осторожно, словно идя по тонкому, хрупкому льду, произнесла Олеся. Она не собиралась раскрывать правду настолько глубоко, но, кажется, этого было не избежать. Она чувствовала — если она хочет, чтобы Женя ей помог так, как нужно ей, ей придется поведать ему все. Но тогда он будет ее жалеть, а ей бы этого не хотелось. Хотя… ради дочери она терпела и не такое, вытерпит и жалость. Чтобы пресечь вопросы касательно только что озвученной причины, Олеся быстро назвала другую: — А ты можешь. Ты можешь уехать, забрать с собой Настю и начать новую жизнь, — она очень старалась говорить убедительно.
— То есть ты вот так просто готова отдать свою дочь первому встречному, можно сказать…
— Ты не «первый встречный», Жень, — горячо перебила Леся. — Я же вижу, какой ты. Настя к тебе тянется. Я не думаю, что ты сможешь причинить ей вред. Вопрос, конечно, в том, нужен ли тебе такой вариант, такая обуза в лице чужого ребенка?
— Нет, вопрос здесь в другом, — усмехнулся Крест. Он опустился на табурет позади себя и теперь взирал на Лесю снизу вверх. Она по-прежнему стояла спиной к столу, на котором начал закипать чайник, и струя горячего воздуха обдавала ей жаром спину. — Вопрос в том, как я буду… жить с чужим ребенком? Ты мою статью забыла?