Снова заметил открытую нишу в своём ядре, совсем о ней забыл.
Она тоже увеличилась в размерах. Нужно разобраться, но это потом, а
сейчас… Появилась возможность скопировать ещё один вид магии.
— Магинский! — обратился ко мне Зафир, опускаясь на корточки
рядом. — Тебя повезут в тюрьму султана.
— А? — чуть повернулся к нему, всё ещё находясь в эйфории от
прорыва. — А зачем вашему монарху тюрьма? Он там своих
родственников держит, которые на трон покушаются?
Шутка вышла так себе, но в моём состоянии и это казалось верхом
остроумия.
— Ты не понял, — поморщился турок, оглядываясь на солдат. — Это
самая охраняемая у нас тюрьма, там самые жёсткие условия, а
надзирателям разрешено карать заключённых.
— Ничего себе, — улыбнулся ещё шире. — Да это же люкс! А я
переживал, что меня плохо встретили. Всё компенсируют, видимо.
Золотые унитазы, надеюсь, там есть?
Зафир не оценил мою шутку. Посмотрел на меня, как на
умалишённого.
— Продержись несколько дней, — продолжил он, понизив голос. —
Бей что-нибудь придумает. Он пойдёт к самому султану на
аудиенцию.
— Пусть документы возьмёт, — кивнул я на папку, которую достал
из пространственного кольца, чтобы показать местным. — Может, сразу
и мир подпишет? А то чего время тянуть? Я бы, знаешь ли, предпочёл
побыстрее вернуться домой, дел по горло.
Солдаты поставили меня на ноги, окружили плотной стеной. Поднял
голову и встретился глазами с Мустафой. Бей смотрел с каким-то
странным выражением — смесь вины, беспокойства и решимости. Кивнул
мне, словно давая понять, что не оставит в беде.
Я хрустнул шеей, разминая мышцы. Кожа степного ползуна хорошо
скрывала изменения, но я чувствовал, как она натянулась под напором
преобразований. Стала ещё плотнее, крепче. Если в меня сейчас
выстрелят, не уверен, что даже замечу.
Турецкая тюрьма, значит? Так ещё и самая жёсткая? Хотя чего
удивляться, мне только лучшее подходит. Тем более, если правильно
понял, где окажусь... Есть шанс найти там кое-что очень интересное.
Или кое-кого.
Уже прикидывал сотни вариантов, как от меня попытаются
избавиться. Отравление, нападение в камере, «попытка к бегству»,
которую я, разумеется, не переживу. Или просто скажут, что заболел
и умер. Какая жалость! Кто ж знал, что дипломат был такой
хилый?
Открылась дверь грузовика. Внутри были клетки, а там уже сидели
люди. Какой-то общественный транспорт для заключённых, что ли?