Старик раввин смотрел на женщину с таким вниманием, так пристально, что она даже поежилась под этим проницательным колючим взглядом. Туча нахмурился и как бы в пику гостю едко произнес:
– Ребе, разрешите представить. Это моя сестра, Татьяна.
– Сестра? – Раввин удивленно вскинул брови. – Но, насколько я помню, ты единственный ребенок в семье!
– Сестра не по крови. По духу! – с вызовом сказал Туча.
– Вы Алмазная, не так ли? – вдруг прямо спросил раввин.
Таня (а это была именно она) всегда ценила прямоту в людях. А потому так же прямо ответила:
– Да, это я.
– Сочувствую вашей утрате, – осторожно произнес раввин, – я буду молиться о вас.
– Благодарю… – Таня нахмурилась, – но как вы…
– Слухами земля полнится. Видите, я тоже умею собирать информацию. И я слышал о том, что вы пережили. А потому я очень попрошу вас остаться здесь, с нами, и принять участие в нашем разговоре.
– Зачем? – одновременно вырвалось у Тучи и у Тани.
– Я много слышал об Алмазной, – раввин посмотрел на Тучу, – наводил справок. И знаю, что вы, мадам, умеете разгадывать логических загадок. Моя загадка очень тяжела, и я был бы рад, если бы вы смогли помочь моему другу Исааку. И это отвлечет вас от мрачных мыслей, поможет пережить вашу трагическую утрату.
– Мою утрату ничто не поможет пережить, – глухо ответила Таня, – но я с радостью помогу моему другу Туче… то есть Исааку. Конечно, если он не будет против.
– Только за! – Туча поднял глаза вверх. – Пусть этот гембель рухнет и на ее голову! Ей такой кирпич привычнее будет. А меня обойдет стороной. Садись, Танюш.
Таня осторожно присела на край кресла, чувствуя некое напряжение – слишком нестандартной была эта ситуация. Она не поверила словам раввина – уж слишком острыми и проницательными были его глаза! Он оставил ее – но зачем? Таня готова была поклясться, что не просто так. Любопытство ее уже было разбужено. А пока, приготовившись слушать, она небрежно скользила глазами по гостиной Тучи, которую знала как свои пять пальцев.
Сколько времени она провела здесь? Тогда Таня потеряла счет дням, находясь между жизнью и смертью.
После смерти Наташи она не помнила абсолютно ничего. Мозг ее балансировал на грани безумия, в которое она погружалась все глубже и глубже. Иногда ей казалось, что ее засасывает черная бездна, в которой нельзя издать ни звука, нельзя раскрыть глаза.