— Шошподин? — неуверенно подал голос контрабандист, чуть тряся капсулу. Боялся. Инопланетянин очень его боялся. Значит, что Высшие – это скорее всего какие-то главные создания, контролирующие порядок и следящие за соблюдением законов. И, это естественно, что похититель его боялся.
Старик что-то упоминал про казнь. Неужели продажи земных девушек карались? В это было сложно поверить.
— Оставьте на полу в кабинете, — холодно отозвался Верховный и, судя по звуку, зашагал во внутрь.
— Ша, шошподин.
Капсулу вновь тряхнуло. Да что же они так неосторожно?! Закипающее раздражение сменилось приятным удивлением. Моя тюрьма тесная, жаркая и неудобная, но в кабинете Верховного было прохладно. Настолько, что она вытеснила горячий воздух и я с наслаждением вздохнула. Лежать все еще было некомфортно, но я могла дышать также, как это было на Земле! Прохладный, слегка колючий воздух, подморозил крылышки ноздрей. Горло холодило почти до боли, но это приятно.
Все, Маша, подышала, а теперь давай выбираться. Я напрягла зрение, пытаясь выцепить малейшие детали кабинета. Тьху! Почему у них нигде нет света? Экономят что ли? Электричество в космосе нынче на вес золота?
— Поставьте, — хриплый голос Верховного вызвал мурашки. Я сглотнула вязкую слюну. Бога ради… до чего пугающий, ужасающий и вместе с этим притягательный инопланетянин.
Я мысленно отвесила себе подзатыльник. Он меня, не глядя в космос выкинет, а я расплываюсь в лужицу.
— Выполнять! — рявкнул Верховный, не выдержав торможения.
Контрабандисты вздрогнули и завыли, но приказ выполнили. Поставили меня на пол, из-за чего я потеряла всякую надежду на то, чтобы выбраться и сбежать. Может быть, мне бы повезло, если бы капсула открылась.
— Я так понимаю, снова Айр промышляет? — скучающе спросил Верховный, будто бы его не особо интересовало нарушение правил.
Атмосфера тут же изменилась. Стала тяжелее, тягучее. Наполнялась тревогой и страхом. Я шумно сглотнула и застыла. Шевелиться разом перехотелось, даже мышцы и кости перестали ныть.
— Отвечайте, — пробирающий до жути голос впивался в меня сотнями раскаленных игл.
Контрабандисты молчали. Тишина затянулась настолько, что я слышала в ушах лишь биении сердца.
— Вы ослушались приказа, — словно хлесткая пощечина. — Нарушили междумировой закон. Отказываетесь отвечать Верховному. Похитили землянку.