— Захары-ыч, выходи, не буду я тебя бить!
— Ага, было бы сказано, — отозвался слуга. — Я, пожалуй, ещё
посижу, пока не остынешь.
— Да всё нормально, можешь выходить, не бойся, — добавил я.
— Нет уж, мне пока и здесь хорошо, — ответил Захарыч. — И
простите меня ради всего святого. Я не ожидал, что такая оказия
случится.
— Да не обижаемся уже, — пробурчал Акулыч. — Ладно, хочешь —
сиди сколько угодно.
— Мы уходим, Захарыч! — крикнул я, и мы действительно покинули
столовую.
Не прошло и двух часов, как охрана сообщила, что к воротам
подъехал минивэн. Сказали, что это срочная доставка. А на мой
телефон пришло сообщение от Евграфия Романовича, что он закончил
раньше и ждёт, чтобы его пустили в поместье.
Батя оказался рядом. Он покосился на меня, а я кивнул.
— Да, пускайте, — ответил в рацию папа Ваня, и автомобиль через
мгновение уже парковался на стоянке, недалеко от беседки, где мы
чаёвничали.
Я тут же отправил сообщение Захарычу, что привезли его вилы. И
слуга тут же помчался к минивэну, забывая о том, что недалеко
Акулыч, от которого он ещё недавно прятался.
Захарыч оказался у автомобиля раньше, чем я. Он встретил
Евграфия Романовича.
— Доброго вам дня, уважаемый, — слуга расплылся в довольной
улыбке. — Рады видеть в гостях.
— Во, держи! — воскликнул артефактор, поздоровавшись, и протянул
ему вилы, теперь уже с черенком из тёмной древесины. На ней блестел
новенький блок с усилителем, регулирующим колёсиком и даже
индикатором.
— Ох ты ж, мать моя женщина! — воскликнул Захарыч, принимая
подарок. — Спаси-ибо! Очень удобные, прям шикарные, я бы
сказал.
Слуга восхищённо принялся крутить в руках вилы, делая вид, что
стреляет из них.
— А как включается? — удивлённо посмотрел на артефактора
Захарыч, не найдя кнопки, которая бы приводила артефакт в боевой
режим.
— А вот так! — улыбнулся Евграфий Романович, накидывая на голову
Захарыча… каску.
Жёлтая каска! Слуга выглядел в ней настолько забавно, что я чуть
не прыснул со смеху.
— Ну и что это за клоунада? — Захарыч вытаращил глаза на
артефактора, постучав по каске. — Вообще ничего не понимаю.
— Сейчас поймёшь, — хохотнул Евграфий Романович, прищурившись в
сторону ближайшего кустарника.
Он нажал на своё запястье, точнее – на браслет, который еле-еле
выбивался из-под лацкана рубашки.
— А теперь, смотрите! — ещё шире улыбнулся артефактор.