– Нет. Я брал тебя в жены по любви и любить не перестал. Но я хочу иметь наследника. У одного из крестьян есть дочь. Она будет служить в замке. Молодая здоровая девушка, семья которой умеет молчать. Когда ребенок родится, все будут считать его твоим.
Иша обмерла. Чего больше было в ее душе в тот момент – ярости или изумления? Элисьер смотрел на жену, не отводя взгляда. Он знал: отвернуться значит отступить.
– Да что ты говоришь? – зашипела она наконец. – Я приму в дом бастарда, назову его сыном, ублюдка – будущим лордом?! А что будет с моими детьми, Эльсьер, об этом ты подумал?
– Этих детей еще надо родить, милая.
– И я рожу!
– Иша, загляни в глаза правде! Мы женаты десять лет! Из них ты восемь молишься и лечишься, но наследника мне не дала! А мне тридцать пять! И я в любой момент могу отправиться к богам – я знаю Зивьена достаточно! Что будет с тобой, если он убьет меня?
Женщина покачала головой, горькие слезы полились по щекам.
Элисьер кинулся прочь, громкий хлопок дверью отметил его уход. Рыдания жены летели вослед.
Ее раздражало собственное отражение в воде. Бесила притворная тяжелая походка. И этот живот. Вот если б он был настоящим, тогда да… она бы радовалась тому, как он натягивает платье на талии, как растет, увеличиваясь день ото дня. Но это было обманом. Вся ее жизнь стала обманом, а счастье – хрустальным сосудом, разбитым о камни.
Решение мужа окончательно, это она поняла сразу же, но принять никак не могла. Долго не хотела верить, что бесполезно просить, умолять. Что единственное, чего можно добиться – обещание мужа: мать бастарда никогда не покажется леди Кантор на глаза. Ноги ее не будет в Зубце, пока хозяйка тут Иша!
Интересно, кого родит Элисьеру деревенская девка? Вот бы девочку… Хотя нет. Если будет дочь, Ише придется еще раз подкладывать подушку под платье – захваченный желанием иметь сына, муж не остановится ни перед чем. Значит, остается ждать и молиться. Молиться, что будет сын.
Может, хоть в этот раз боги услышат…
Роды начались поздно ночью, но к лорду сразу же прислали гонца. К Ише тут же позвали повитуху, которой, впрочем, не пришлось работать. Слугам было сказано, что госпожа готова разрешиться от бремени.
Самого ребенка привезли под утро. Маленькое красное сморщенное страшилище. По черной лестнице его подняли в комнату Иши, и лекарка, бережно приняв дитя на руки, передала его лорду.