Потом доходили слухи, что они поженились или вроде того. Но где
жила Лили Северус не знал, да и не пытался выяснить, считая, что
эта глава в его жизни навсегда закрыта. Да, он в запале говорил
Малфою, что любит… одну девушку, но сам считал, что эта любовь
давно похоронена в его сердце.
Северус с лета перед шестым курсом начал самостоятельно
заниматься окклюменцией для защиты сознания. Тогда же оказалось,
что у него к этому родовая предрасположенность. Причиной занятий
стало это самое событие с непонятно как вызнанным заклинанием.
Подумав, Северус понял, что Лили вряд ли разболтала Поттеру про
«левикорпус», а значит, не исключена возможность, что подлые
Мародёры применили чары для считывания мыслей. У Блэка в загашниках
всегда находились премерзейшие родовые заклятия, начиная ещё с
первого курса. Так что Северус очень хотел, чтобы его мысли и
воспоминания остались только его и принадлежали только ему. Если он
чему-то и научился на Слизерине, так это тому, что по слабостям
сразу будут бить и показывать их нельзя ни в коем случае.
Впоследствии эти уроки весьма пригодились при встрече с Лордом
Волдемортом. Северус уже знал, что тот владеет легилименцией, и ему
не хотелось, чтобы великий маг узнал о всех унижениях, которым его
подвергали. К моменту их встречи уровень окклюменции Северуса уже
достиг того уровня, когда он мог изъять из памяти некоторые
компрометирующие воспоминания. Правда расплатой становилось новое
проживание унижения при возвращении воспоминания, но Северус готов
был потерпеть, чтобы не позориться перед могущественным
волшебником. Вдруг бы тот, увидев такое, признал бы его негодным, а
то и посмеялся вместе со своими «чистокровными», и посчитал, что
Северус — хороший мальчик для битья. Нет уж.
Несмотря на многократно пережитое воспоминание с подвешиванием,
Северус так и не понял, почему так сказал Лили. После той
«грязнокровки» Сириус Блэк «вымыл» его рот очищающим заклятьем, и
сейчас, когда Северус внезапно встретил Лили Эванс, точней, уже
Поттер, на улице, во рту явственно почувствовался вкус мыла —
неприятно-горький. На узкой дороге сложно было разминуться, так что
Северус решил поскорей аппарировать. Палочка в руках
подрагивала.
— Северус? — внезапно окликнула его Лили, и сердце заполошно
забилось.
— Лили? — изобразив удивление, повернулся к ней Северус,
удерживая лицо в вежливо-неприступной маске. — Какими судьбами?