– Докладывай! – прохрипел офицер, пытаясь сосредоточить взгляд на окружающих.
Командир первого отделения по прозвищу Хохол, подумав, заговорил с явным украинским говорком:
– Наш «бэтр» подорвался на мине. Мы смогли вытащить через боковой люк сильно контуженого Рудака, а Витька не успели. Духи из ДШКа расстреляли неподвижную коробочку>29 и его внутри покрошили. Вас достали из-под обстрела, закидав дымовухами. Промедолом>30 обкололи. Думали…, – замолчал от толчка медбрата и, кивнув головой (мол, понял) продолжил: – Замок>31 ранен осколком в ногу. Легко. В полк Рыжий доложил обстановку. (Рыжий – штатный радист группы). Передали – держаться. А куда нам деваться? Держимся. Обещали помощь прислать и артиллерией поддержать.
Помолчав, продолжил с сожалением в голосе:
– Весь наш БТР изрешетили из ДШК и подожгли. Бензобаки рванули, а там Витек…. До сих пор там патроны рвутся. (Отвернулся).
Офицер стиснул зубы и закрыл глаза от боли или горечи потери. Жалко молчаливого спокойного простого деревенского парня и умелого надежного водителя.
С обстановкой понятно. Сложилась патовая ситуация. Разведчики вовремя ушли от огня противника и закрепились, а «духи» никогда не атаковали в открытую. Оба противника в укрытии и не могли уже уничтожить друг друга. Время на нашей стороне – осталось дождаться помощи из полка.
Тут в отдалении послышались гулкие разрывы крупнокалиберных снарядов. Несколько взрывов прозвучали поблизости.
– Я сейчас! – бросил Хохол и исчез.
– Наши духов утюжат, – доложил, вернувшись, и грязным рукавом старой кэзэшки вытер пот с чумазого лица. – Рыжий корректирует огонь, – добавил.
– Долго я …? – через силу поинтересовался офицер, не договорив.
– Минут сорок, – ответил комод>32, переглянувшись с медиком.
В бою, как правило, время не замечаешь. Оно то растягивается так, что минуты кажутся часами, то летит мгновением.
Офицер покосился на свои многочисленные повязки с проступающими пятнами крови. Правая штанина была разрезана почти до пояса. Бронежилета и куртки не было. Вероятно, сняли разведчики. Вся правая нога и правая рука были замотаны бинтами почти полностью. Живот и пах были тоже перевязаны. Особо обильно кровоточили ступня, голень, бедро и бок. На голове тоже была повязка с проступающим свежим пятном крови.
– Рыжего позовите, – пошевелился командир и, застонав от боли, потерял сознание.