Я вспомнил Эльдара. Его седовласую поросль. И то, как он себя вёл в ресторане. Мудак! Думал, что я поверю в его легенды о том, что они с Настей «просто друзья»?
- Как бы там ни было, вы ей не пара, - высказал старый дурак.
- А кто же ей пара, по-вашему? – рявкнул я, - Вы?
- Человек, который станет её уважать и беречь, - произнёс конкурент.
Он уже метился! Ещё в тот раз, в баре, я понял, что он неспроста кружит рядом с ней. И теперь…
- Мышонок, - обратился я к дочери, - Слушай, а ты могла бы за этим дядей понаблюдать?
Дина нахмурилась:
- Понаблюдать?
- Нуу, - я бросил расплывчато, - Послушать, что он говорит твоей маме.
Дочка хмыкнула:
- А зачем?
- Ну, - повторил я, - Вдруг он обижает её?
- Нет, - ответила Дина, - Дядя Эльдар хороший! Он нам яблок принёс.
Я сжал кулаки и медленно выдохнул. В этот момент позабыв обо всём.
- Значит, всё-таки, дядя Эльдар?
- Ага, - беззаботно ответила дочка, - Но ты не волнуйся! Я никогда не стану звать папой никого, кроме тебя.
Я откинулся на спинку дивана, уставил взгляд в потолок. Нащупал им выемку. След от бутылочной пробки. На новый год как-то раз открывали шампанское… С тех пор Настя гнала меня вместе с бутылкой во двор.
Я вспоминаю объятия. Снова и снова! И голос, простой и знакомый:
- Возьми, - как будто не жалко.
Но я не смогу, не посмею…
«А у тебя разве есть выбор?», - забавляется разум. Да, верно! Выбора нет. Но я что-то придумаю! Зачем я сказал ей, ума не приложу? Неужели хотел вызвать жалость. Вот, мол, смотри, я наказан. Наказан! Так может, хоть ты наконец-то простишь?
Динка вбежала на запах. И встала в дверях, наблюдая объятия. Настя отпрянула тут же! Смутилась. Я отвернулся к окну, вытирая лицо. Не хватало предстать перед дочерью в плачущем виде.
- А что это вы тут делаете? – спросила она и залезла с ногами на стул.
- А… чай пьём, - возвращая себе легкомыслие, бросила Настя.
- Без меня? – возмутилась Диана.
Настя вздохнула:
- Куда же без тебя?
Я до сих пор ощущаю на губах лёгкий привкус парфюма. От неё пахло жаром и свежестью одновременно. Выпечкой, домом, теплом…
Терпение на исходе, и я беззвучно стонаю, вжимаясь затылком в сиденье машины. Я до последнего думал: «развод – это блажь». Что Настя не сможет вот так отказаться от жизни, от нашей семьи.
Эта измена была просто поводом! Не будь её, повод нашёлся бы всё равно? Никогда не забуду, с каким наслаждением она сунула мне эту чёртову папку. Как будто хотела развода. Ждала, когда сможет расстаться со мной.