– Хвали Бога, что ты мой единственный сын, и я в априори не могу свернуть тебе шею. Хотя, глядя на тебя и все, что ты творишь это единственное разумное решение.
Глеб меняется в лице. Улыбку сносит зачатками пробудившегося сознания, а в глазах вспыхивает понимание…
Предел.
Вот она - грань.
Дальше только пропасть…
– Так больше продолжаться не может! Посмотри на себя! Ты… омерзителен! Не сын, а сплошное разочарование! Я угрохал в тебя кучу времени и денег, сколько раз мне приходилось разгребывать твое дерьмо?! Отвечай!
– Тебя никто не заставлял…
– Закрой рот, гаденышь! Все! С меня хватит! – смотрит на сына в упор. – Если к тридцати годам ты так ничему и не научился, то это сделаю я!
– А не поздно ли ты решил в воспитатели заделаться? Сын уже вырос, папочка! У меня у самого уже вон, – рукой указывает на меня, – свое семейство имеется. Так что, вы, господин Галицын. Ваш поезд давно сорвался с рельс.
– Хорошо, – неожиданно для всех соглашается Аркадий Леонидович. – Ты прав. У тебя и правда замечательная жена. Даже не верится, что ты с твоими куриными мозгами, смог выбрать такую хорошую девушку.
– Значит, все? Педсовет можно считать законченным?
– Нет, Глеб, – Галицы-старший победно улыбается. – У меня есть другое предложение. Даю три месяца на исправление. Справишься - молодец, нет - уматывай на все четыре стороны. Больше я тебя терпеть не намерен.
– Ты что, из дома меня выгоняешь?
– Я даю тебе возможность стать человеком. Все просто. Ты забываешь, что такое алкоголь и гулянки, шлешь к черту всех своих шлюх и берешься за ум! Мне откровенно плевать, как ты это будешь делать, но если через три месяца я не увижу перед собой примерного семьянина, ты вылетишь из моей компании с волчьим билетом! И не дай бог я узнаю, что ты снова поднял руку на жену! Если хоть один волос упадет с головы Снежаны, я лишу тебя не только денег, но и фамилии! Это понятно?
Бледный, как чистое полотно Глеб коротко кивает. Переводит на меня полный ненависти и презрения взгляд.
Я же, замерев от шока, пытаюсь понять суть услышанного.
– Три месяца, Глеб, – повторяет с нажимом. – Либо ты исправляешь все свои ошибок, либо… пеняй на себя!
Повернувшись ко мне, внимательно смотрит в глаза.
Я нервно сглатываю, окончательно теряясь от происходящего.
– Собирайся, поедешь ко мне домой. Пока этот недоумок протрезвеет, пройдет несколько часов. Тебе лучше пока пожить у меня. Согласна?