— Хорошо, — робко кивнула, ища среди ребят глазами Ксюшу. Она шла в толпе и выглядела немного расстроенной.
Я быстрым шагом подошла к ней и потопала вместе на наше место. Молча сели.
— Ты с ним разговаривала... — буркнула она спустя минуту молчания и втыкания в парту. Однако в голосе проскользнуло благоговение.
Я слегка опешила.
— Да... я немного переоценила свои силы. Не надо было бросаться вот так в центр толпы и привлекать внимание...
— Нет, Сокол смотрел на тебя и разговаривал! — подбородок Ксю дернулся, но она взяла себя в руки. — А со мной только один раз поздоровался, и то ошибочно... Я тебе так завидую.
— Ты чего? — Я несмело положила руку ей на плечо, не зная, как правильно утешать. — Так подойди к нему сама и заговори.
— Он меня пошлет. — Она отрешенно положила пенал на стол рядом с учебником. Кажется, в отличие от меня, она знает свое положение в обществе.
Я вздохнула. Однако это не дело, любить парня и никак не проявить себя. Он же не мог понять, что кто-то там где-то по нему тайно вздыхает?
— Найди хороший повод. Подари ему что-то.
Моя новая подруга резко воспрянула духом. Глаза засветились надеждой.
— А это правильно! Я... я что-нибудь придумаю!
Улыбнулась ей, а сама случайно вспомнила его губы... Интересно, сколько девушек чувствовали их вкус... О боже, какой срам, о чем я думаю!
По второму звонку в класс вошла учительница русского. Уже в годах, низенькая, лицо покрыто морщинами, а на плечах шаль. Видно, что совсем скоро она уйдет на пенсию, а пока что отдает себя любимому делу, сжимая подмышкой томик Гоголя. Однако возраст не повлиял на ее зрение, потому что мое появление в классе было замечено в первую минуту.
— О, ты новенькая? — Она вытащила очки из коробки, протирая тряпочкой и нацепляя их на нос. Пролистала журнал, — Дворская Роза. Хорошо.
Я не знала, отвечать ей что-то или продолжать молчать. Может, хотя бы кивнуть?
— Хорошо, — повторила учительница. — Для начала пересаживайся. Я установила систему девочка-мальчик, чтобы вы меньше внимания уделяли болтовне, больше — учебе. И все учителя поддержали, поэтому место, куда я тебя посажу, будет на всех уроках, кроме английского. Там две группы и полнейший бедлам, — возмущенно цокнула, кутаясь в шаль и оглядывая класс, что-то ища.
Я жалостливо кинула взгляд на Ксюшу. Она грустно поджала губы и покачала головой, мол, не спорь в ней.