Телефон выпал из её рук, экран покрылся мелкой сеткой, но Алисе уже было всё равно. Она выбросила мобильный в мусорку, не позаботившись о том, чтобы вытащить симку, и побрела, куда глаза глядят.
Родители наверняка уже забили тревогу, но это и так бы произошло. До самой ночи Алиса бродила по городу, надеясь, что проливной дождь смоет её боль. Не помогло, и она добрела до квартиры, где ей, по решению отца, предстояло жить, пока она учится в вузе. Под присмотром матери, разумеется.
Открыв дверь, Алиса перенесла чемодан через порог и поставила его около подставки для зонтов.
– Явилась, наконец! – Мама, скрестив руки на груди, вышла из своей комнаты. Как всегда, Елизавета Николаевна выглядела так, что глаз не отвести. – Это хорошо ещё, что отец по делам уехал. Говори: ты ведь была со своим Кириллом, да?
Алиса покачала головой.
– Не пришёл, да? А я говорила тебе: с этой семейкой нечего связываться! Скажешь, я не права?
Сил у Алисы не осталось, не осталось и чувств.
– Ты знала? – только и смогла пролепетать она.
– Запомни, моя дорогая, мама всегда всё знает.
– Понятно…
Чемодан так и остался в прихожей, а его хозяйка, сбросив мокрую одежду, сразу же улеглась в постель, где и забылась тревожным сном. Спустя час, Елизавета Николаевна зашла её проведать и, к своему ужасу, обнаружила у дочери жар. Инфракрасный термометр показал тридцать девять и четыре, и напуганная женщина бросилась вызывать скорую.
2. Глава 1
Наши дни
Алиса поморщилась – на экране мобильного снова высветилось «Мама». Не то чтобы она совсем не хотела с ней говорить, но уж точно не желала в очередной раз выслушивать одни и те же нравоучения, причём почти ежедневные. Бесконечно игнорировать её, увы, не получится – себе дороже. Поэтому, пообещав себе, что перезвонит матери после чашки кофе, она отложила телефон в сторонку экраном вниз.
– Не смотри не меня так, пожалуйста, – Алиса улыбнулась белоснежной кошке, сидевшей на графитовом кухонном столе. В этом доме Зефирке и не такое позволялось, однако она никогда не доставляла забот, а потому пользовалась не только бесконечной любовью хозяйки, но и полным доверием. – Я перезвоню ей. Честно.
На двадцатилетие папа подарил единственной дочурке трёхкомнатную квартиру. И первое, что сделала Алиса – завела котёнка. Сибирского, чтоб уж наверняка. Своеобразная гарантия того, что Елизавета Николаевна в гости наведываться не станет. Как бы ни хотелось контролировать пусть и взрослого, но всё ещё её ребёнка, а против аллергии не попрёшь. Как только госпожа Григорьева-старшая ни называла Зефирку. И побитой молью шубой, и дармоедкой, и недокошкой, порой проскакивали и куда более крепкие слова и выражения. Любимице Алиса, разумеется, ничего не передавала.