Захватил охлаждающийся на улице кег с пивом и зашел домой.
- Та-дам, а вот и главный виновник нашей помойки (имеется в виду, мытья), обнаженная звезда сцены, пивная бочка. – Дмитрий закатил ее и поставил у стола.
- Давай скорее, а то Владимир Петрович отказывается даже воду пить, чтобы не испортить эффект. – Попросила мать.
- Неси трехлитровую банку. – Попросил Дмитрий мать.
- Банки закончились, есть бидончик.
- Давай бидончик.
Мать принесла белый эмалированный бидон с рисунком про журавлей. Дмитрий нацедил в него светлого пива под самый верх.
- Это наша доля, остальное бойцам. – Он откатил запотевший кег в угол.
Разлил по бокалам и раздал. Петрович долго водил носом над пеной, наслаждаясь ароматом напитка.
- Пейте, уже, Владимир, а то согреется. – Посоветовала Мария, не понимающая эстетического удовольствия в широком смысле.
Владимир сделал глоток и закрыл глаза.
- М-м, настоящее пиво, нектар. – Он сделал еще два больших глотка. – Летом надо будет думать, как построить свой пивзавод. Хотя, – он задумался, – где взять такие емкости.
- Да кроме пивзавода будет куча проблем. – Решил Дмитрий. – Это только если зерно начнет портиться, то можно его в дело пустить, и то, лучше на спирт, чтобы вони не осталось.
Бидончик опустел в два приема. Владимир Петрович начал часто моргать и вскоре засобирался домой.
- Я провожу вас. – Подхватился Дмитрий.
- Не надо, я тебе что, девица, сам дойду. Спасибо вам за баню, за гостеприимство, за пиво вообще отдельное спасибо. Давно не испытывал такого состояния близкого к нирване.
- Как-нибудь повторим. – Пообещал Дмитрий, благодарный, что ему не надо выходить на улицу.
Тело настолько расслабилось после бани и пива, даже шевеление рукой давалось с трудом.
- Ложитесь спать, а я Данила покараулю. – Произнесла Мария.
- Не надо его караулить. Раз он с девушкой, то может и не прийти до утра. – Дмитрий отправился в спальню, придерживаясь за стенку.
Арсений хмыкнул у него за спиной.
- Они что, поженятся? – Спросил он, не скрывая ехидства.
- Поженятся, а ты будешь нянькой их детям. – Развила тему бабушка.
- Я? Ни за что. Не люблю детей. – Арсений изобразил рвотные порывы.
- Сорванец! – Прикрикнула добродушно Мария на внука.
Дмитрий поставил в угол у изголовья кровати свой любимый карабин с оптикой. Обнял супругу с намеками на продолжение веселья, но захрапел через полминуты. Проснулся от тревожного голоса жены.