— Не к вам! — перебила она нервно. — Я пришла к мастеру шибари!
— И им оказался я. А если бы ты в точности следовала указаниям и не стала снимать повязку, всё прошло бы отлично. Это я должен сейчас возмущаться и отчитывать тебя. Ты нарушила правила, на которые изначально дала согласие.
— Вы — оборотень! — вскрикнула Катерина в сердцах. — Самый настоящий девятихвостый Кицунэ! (Кицунэ — лис-оборотень из японской мифологии, прим. авт.)
Меня скорее позабавило, чем оскорбило такое сравнение. Я улыбнулся одними уголками рта.
— Но ведь тебе понравилось? — не спросил, а утвердил я.
Это заставило Катерину сначала задохнуться от негодования, но затем она вдруг успокоилась.
— Я хотела написать об этом в дипломе, — призналась она, уводя взгляд. — Хотела на себе прочувствовать, зачем это нужно.
— Прочувствовала?
Катя кивнула.
— Да. Вы ведь никому об этом не расскажете?
— Не расскажу. Как и ты.
— Конечно, — вновь последовал кивок.
Нам принесли чай. Я распределил его по двум чашкам, одну из которых передал девушке. Она притянула к себе горячий напиток и долго всматривалась в струйку пара, витавшего над янтарно-золотистой поверхностью чая. Глаза её в этот момент блестели мистическими неровными вспышками, будто отражая беспокойные мысли, которые хаотически сменяли друг друга в Катиной голове.
— Юрий Александрович, — сказала она, так и не притронувшись к чаю, но теперь глядя мне точно в глаза, — я бы хотела ещё раз попробовать.
— Нет, — ответил я без промедления. — Это исключено.
— Но почему?..
— Нет, Катерина.
— Я не понимаю…
— Я вижу, что ты не понимаешь, и меня это расстраивает.
Катя поджала губы, опустила голову, будто бы не в силах больше удерживать её тяжесть. Если бы она вновь начала плакать, меня бы это разозлило, но Катерина стоически сдерживала слёзы, предчувствуя, что этим не разжалобит меня.
— Вы постоянно отказываете мне, — заговорила она, дрожа и телом, и голосом. — Вы всегда меня отшвыриваете, точно я вас раздражаю. Тогда ответьте, почему сегодня, два часа назад вы не ушли? Вы не узнали меня? Настолько я для вас незаметна?
Я не стал врать:
— Узнал. А не ушёл, потому что не хотел подвести клуб, так как пообещал в качестве исключения провести такую сессию. У них трудности с мастером, и они попросили меня.
Не произнося ни слова, тяжело дыша, Катерина мутными глазами изучала моё лицо. Казалось, она сейчас закричит, но тишина между нами сохранялась ещё несколько минут.