Дойдя до моего стола, Катя поглядела на фотокарточки в рамках. Два простых, но любимых портрета.
— А это?..
— Это мой сын. Саша.
Она улыбнулась, подняла со столешницы Сашино фото и пристально рассмотрела его, не прекращая улыбаться.
— Какой он у вас… необыкновенный.
— Да. Не очень на меня похож.
— Неправда, похож. Очень похож.
— Точно не характером.
Катя поставила рамку на место и взялась за вторую.
— Его мама?
— И моя жена. Кацуми.
— Она?..
— Умерла.
— Да, я… Я слышала об этом. Совсем молодая.
— Ей было тридцать пять, когда её не стало.
— Мне жаль.
Я спокойно кивнул.
Оставив фото на столе, Катерина подошла к кушетке, на которой я сидел. Она села рядом, оставив между нами небольшое расстояние.
— Юрий Александрович, я знаю, что вас уважают как педагога. Вы всегда были даже чересчур строги с девушками, в отличие от некоторых других учителей. И я понимаю, что вы пережили тяжёлую утрату…
— Ты хочешь поговорить об этом?
Катя потупилась.
— Простите, если говорю лишнего. Просто до меня доносились разные слухи…
— О моей жене?
— Да. О том, как она…
— Она болела, — сказал я. — У неё диагностировали рак молочных желёз. У Кацуми был выбор — ампутация или умирать в муках.
— И что она выбрала?
— Она выбрала собственный путь. Слухи не врут, Катя. Моя жена повесилась. Я её нашёл и сам снял с неё верёвку.
— Это ужасно…
— Это просто жизнь.
Дотянувшись пальцами до переносицы, я потёр точку под очками — иногда начинало зудеть. Особенно в неприятных ситуациях.
— Простите, — обронила Катя. — Мне правда очень-очень жаль.
— Всё в порядке, — я собрался с духом и посмотрел в её глаза. — Жизнь продолжается. И сейчас нам следует внести ясность в наши с тобой отношения.
Залившись румянцем, Катерина стушевалась и задышала рвано, надрывно, словно бы у неё заканчивались силы.
— Что вы хотите знать? Вы давно мне нравитесь. Но я всегда считала вас таким…
— Злым?
— Недоступным, — поправила Катя. — И мне казалось, я лично вас особенно раздражаю.
— Ты меня восхищала.
— Правда? — она резко подняла голову.
— Да.
— Тогда почему вы были так резки со мной?
— Именно поэтому.
Внезапно Катя сползла на пол, встала на колени и приблизилась к моим ногам. Она умоляюще смотрела снизу-вверх, держа свои ладони на моих бёдрах.
— Юрий Александрович, — проговорила она истово, — если вы боитесь за свою репутацию, поверьте, вам ничего не грозит.