Позади прилавка был стеллаж с тканями, на его боковой стенке — витой шнур, на шнуре — деревянная подвеска с фигурками Свена и Свяны.
Выручайте, родимые!..
Будто невзначай, я зацепила подвеску локтем — динь-динь, важные клиенты. Сдёрнула с полки штуку ткани и кинулась обратно к барышне.
Хвала Свяне, мама не стала медлить. И Майра вышла следом.
Не то чтобы я совсем не умела не морочить головы заказчикам, но у сестры к этому талант. Она белому медведю зимой снег продаст.
— Благородную госпожу заинтересовало платье, которое мы закончили три дня назад, — отчиталась я.
Ни мама, ни Майра бровью не повели.
— Рада вас приветствовать, благородные господа, — пропела мама мелодичным грудным голосом. — Я хозяйка ателье, Гудрун Эльс.
— Кавалер Льет, — представился обладатель трости с собачьей головой. — Моей дочери Агде нужен первоклассный свадебный туалет. И чтоб ни у кого больше такого не водилось!
Его глаза с одобрением пробежались по маминой фигуре. Майру он едва удостоил взгляда. Как же — личико пресное, сама доска доской.
Но именно Майра решила дело. Как разлилась соловьём…
— Посмотрите, благородная госпожа, это редчайшая тибрийская парча, вдвое тоньше и легче обычной, но не менее прочная и прекрасная. Кроме нас, никто в Свеянске её не закупает, даже госпожа Принн, а у неё лучшие ткани в городе! Из-за метелей доставка задержалась, наши клиентки ещё не знают, что её привезли. Завтра набегут и завалят нас заказами до самого лета. Вы же понимаете, просто так мы ткани не продаём, у нас ателье, а не лавка красных товаров.
Никогда не могла понять, как ей это удаётся. Я чуточку приврала и уже чувствую себя мошенницей, а Майра сочиняет небылицы, как дышит. И ей верят!
Барышня Агда Льет расстегнула шубку, не сводя с моей сестры горящих глаз.
— Вы уже видели наш новый шармез? Взгляните! — Майра встряхнула край винно-красного полотнища, которое я успела раскинуть на диване, и по гладкой поверхности прокатилась волна блеска. — Все наши ткани освещены в храме Свена и Свяны, как и нитки, которыми мы шьём. А всё, чего касаются божественные супруги, приносит любовь и счастье!
Сестра определённо была в ударе. Ох, не слышат её храмовые служители.
— Уверяю, вы станете самой прекрасной невестой, самой любимой и счастливой на свете женой!
При последних словах барышня Льет вдруг сникла, потупилась, и с её губ сорвался тяжкий вздох.