Был ли Дмитрий Вишневецкий тем самым Байдой?
Наверное, нет в современной Украине человека, по крайней мере взрослого, который не слышал бы о славном казаке Байде, воспетом в народной исторической песне. Таинственная фигура народного героя с более чем четырехсотлетним прошлым заставляет вновь и вновь возвращаться мыслями к тем временам, когда в украинских степях зарождалось казачество.
В Цареграді на риночку
Та п’є Байда мед-горілочку;
Ой п’є Байда та не день, не два,
Не одну нічку та й не годиночку.
Так уж сложилось, что слова этой исторической песни, родившейся в середине XVI века, использовались множество раз в творчестве, имевшем целью осветить жизнь казацкого народа Украины. Впечатление такое, что образ казака Байды – собирательный, он олицетворяет общие черты запорожского смельчака. Не раз он предстает перед нами на полотнах картин или страницах литературных произведений. Еще с детства мы помним слова казака Василия из экранизации гоголевской повести «Пропавшая грамота»:
Ой як стрілив – царя вцілив,
А царицю в потилицю,
його доньку в головоньку.
«Ото ж тобі, царю,
За Байдину кару!..»
Образ таинственного Байды ассоциируется у нас с буйным степным ветром, загорелыми воинами с чубами-оселедцами на головах, длинными усами, широкими шароварами и кривыми саблями, с Запорожской Сечью и походами на ненавистных татарских работорговцев и охотников на людей. Кем же был этот человек, и был ли он вообще?
Оказывается, легендарный Байда на самом деле существовал. И был он не простым запорожским казаком, а принадлежал к известнейшей украинской шляхте своего времени. И был им Дмитрий Иванович Вишневецкий, князь и потомок знаменитого гедемина. А чтобы не сомневаться в том, возможно ли совместить отраженные в песне события и давние исторические факты, рассмотрим более внимательно, какое отношение фольклорный образ казненного в царьграде казака Байды мог иметь к своему прообразу – князю Дмитрию Вишневецкому.
Ученые многократно исследовали образ казака Байды, пытаясь совместить эту загадочную личность с реальным человеком, проживавшим в то время. целый ряд историков пытались рассмотреть эту проблему историографически. Вопрос идентификации легендарного казака Байды рассматривали Н. Костомаров, В. Антонович, М. Драгоманов, М. Грушевский, В. голобуцкий, л. Винар, В. Сергийчук. Интересовались им и А. Скальковский, А. Стороженко. Именно Скальковский впервые предположил, что образ Байды – это поэтическое отражение князя Дмитрия Ивановича Вишневецкого. Однако в работах Скальковского отсутствуют более или менее убедительные аргументы в пользу выдвинутой им теории.