Или нет. Как тут понять?..
Мы ведь только ели, курили и занимались любовью, пока она не выпрыгнула с нашего пятого этажа на горячий асфальт. Потом она бежала в трущобы, в которых прошлой осенью мы безуспешно спасали бездомную женщину. И умерла там, в грязных тряпках, так и не родившимся чудом.
Видишь, я помню, к сожалению, всё.
* * *
Последние месяцы я живу, словно в бреду.
Недоговаривать приходится все время. Практически всем.
О своих делах. О том, что чувствую. Чего хочу. О «наших» отношениях и «нашем» будущем.
К тому же у меня теперь есть диагноз.
Я столько лет жила сама по себе, что странно об этом думать.
Клиническая депрессия, невроз навязчивых состояний.
Теперь, когда я повторяю про себя эти слова, мне начинает казаться, что я приобщена к чему-то великому. Но внешние проявления болезни меня скорее угнетают, и я вынуждена ходить в клинику два-три раза в неделю.
Вообще-то я, конечно, не собиралась.
Никто не вписывает в жизненные планы психиатра.
Я имею в виду, что думала, они просто выпишут мне настойку на травах, чтобы я могла поспать, или дадут хороший совет за тысячу рублей. И это радикально наладит мою жизнь. И я все пойму. А потом и мир вокруг изменится.
Меня так воспитывали: что всё меняется с пониманием.
Оказалось, за тысячу рублей с тобой разговаривают сквозь зубы. А хороший совет все время откладывается на неопределенный срок.
* * *
Клиника – это моя боль. А еще – стыд, одиночество и страх.
Две недели назад я подписала согласие на лечение микроразрядами тока.
Кен Кизи смотрит презрительно, как бы сквозь меня.
Я не справилась, дорогой. Извини.
* * *
Однажды, на втором курсе, я упросила директора маленького кинозала в библиотеке искусств показать «Пролетая над гнездом кукушки».
В день показа набился полный зал. Люди сидели повсюду, включая пол в проходах. Я впилась в деревянные ручки кресла и испытывала священный трепет от начала и до конца фильма. Может быть, плакала. Да, наверняка.
* * *
После сеансов микротока я никогда не плачу. Каждый раз, когда я ложусь на кушетку, чувствую страх. У меня потеют ладони. Я знаю, что разряд очень маленький, практически неощутимый, но все равно боюсь.
Зато после… После я не боюсь ничего. Минут десять меня будто не существует в этом мире.
А потом все начинается сначала.
Одиночество, беспокойство, паника.