Светлана не стала об этом задумываться, а просто вышла из кабинета под красивым номером двадцать два, закрыла его и пошла в ординаторскую на обед – в кафе по такой погоде идти было бы абсолютно невозможно.
По пути она проталкивалась среди посетителей, больных и здоровых, которые кивали ей головами и изредка произносили слова приветствия. Наконец, выйдя из этого потока, она зашла в кабинет, где находились все ее вещи. Это была большая и светлая комната, освещенная люстрой так ярко, что непогода за окном, казалось, отступила, и солнце снова сияет, раскрашивая все вокруг золотистыми лучами. Из потрепанной кожаной сумки Светлана достала мобильник-раскладушку и позвонила своей дочери.
– Анечка, закрой дома все окна, на улице начинается гроза.
– Хорошо, мама, – звонкий тоненький голосок родного ребенка заставил Светлану нежно улыбнуться.
– Я люблю тебя.
– И я тебя.
Светлана отключилась. Дочка – самое дорогое, что у нее есть. И пока ей всего лишь десять лет, о ней нужно заботиться со всей возможной любовью, до того момента, как она не повзрослеет и не улетит в обманчивый новый мир взрослых и их проблем с каким-нибудь отбросом общества, вроде старшеклассников, которые вечно дразнят ее подругу – беспомощную и забитую Нюту. Она, Светлана, предупредила учительницу Ани, что, если ее дочь хоть кто-нибудь обидит, то вся вина падет на нее, Елену Тибаеву. На взгляд Лисичкиной, та была далеко не из самых приятных женщин, да и в преподавательских способностях Елены она сильно сомневалась, однако, Аню в школе никто не обижал.
Светлана достала из сумки свой обед и начала не спеша есть холодные овощи, теперь больше похожие на застывшее желе, смотря в окно на свою любимую погоду и размышляя о том, что на этот раз предвещает разыгравшаяся гроза.
– Паша. Паша! Уткин, черт бы тебя побрал!
Он вздрогнул, услышав резкие звуки металлического голоса, прорезающие сложившуюся вокруг него подозрительную тишину, и понял, что заснул прямо на своем рабочем месте.
– Я, меня, простите, не хотел, не специально, больше не…
– Соберись и допиши уже свою статью, наконец, щенок ты писклявый. – Начальник пренебрежительно посмотрел на Павла Уткина и чуть не сплюнул на пол от досады, но каким-то чудом сдержался и вынужденно проглотил слюну, поморщившись и отвернувшись.