– Ты поправишься, найдёшь работу, встанешь на ноги, и тогда во всём разберёшься, – но он уже ни во что не верил, потеряв точку опоры – свою семью.
Теперь он жил лишь прошлым, вспоминая всё лучшее, что было в его семье до катастрофы. Ему казалось, что он всё ещё любит жену, не смотря ни на что.
– Она моя и всегда будет только моей, остальное, что встало между нами – мусор, – он думал, что так и будет, когда он встанет на ноги. В тот момент он был уверен, что нет такой силы, способной заставить его отступить.
Ах, женщины, женщины. И зачем только Бог создал их! Как искусно расставляют они свои силки, как умело, они пленяют мужчин, зачастую, принимающих на себя это бремя, с радостью. При том, чем стервознее женщина, тем больше у неё поклонников, готовых простить ей всё, лишь бы она была рядом. Ирония судьбы.
Павел вспоминал её яркую красоту, стройную фигуру, и мечтал о ней, хоть и понимал, что пока мечты его несбыточны. Огонь, который то горит, то тлеет у каждого из нас в душе, поддерживая в нас волю к жизни, если и горел в его душе, то горел тускло и освещал лишь нечто, виденное ему одному. Мысль о том, что он потерял Женю и дочку, заполнила всё его сознание. Он одновременно презирал и жалел себя, утонув в своих переживаниях.
Планов на будущее он не строил. В глазах его поселилась усталость, точно всё в жизни опротивело ему и ни в чём не находит он ни удовольствия, ни радости.
А, между тем, на дворе уже царила весна. Она покрасила голубой лазурью небосвод, пустила по небу лёгкие и пушистые облака. Украсила деревья в больничном парке первыми душистыми и смолистыми листочками. Приголубила самые ранние цветы, которые засинели и заалели в молодой травке. Призвала в парк птичек, и они, благодарные, оживили эту юдоль печали, весёлым щебетом. Она улыбнулась своему напарнику, весеннему солнышку, и оно осветило и согрело в парке скамейки и окна палат, подсушило мелкие синие лужицы и дорожки для колясочников из травматологии. Лёгкий озорной ветерок, прошелестев по молодой листве, надул занавески на окнах, наполнил свежестью воздух в палатах, помог солнышку высушить лужицы на дорожках, и прилёг отдохнуть в кустарнике у ограды.
Все, кто мог самостоятельно передвигаться, высыпали во двор и парк. Галя с трудом уговорила Павла погулять в парке. Теперь он сидел на скамейке, подставив своё бледное, лишённое красок лицо, яркому, но пока не жаркому солнышку. Он вдыхал полной грудью чистый воздух, и слушал деловитый щебет птичьих пар. Он ни о чём не думал. О плохом, думать не хотелось, а хорошего, в своей теперешней жизни, пока не видел. Даже милая и заботливая спасительница Галя отодвинулась куда-то на задний план.