Тетради 2019 года - страница 5

Шрифт

Интервал

Он наводит резкость, вращаясь внутри огня,

гогоча внутри у скелета взрывной реки —

и гремит во ртах его воронка из воронья,

выпивая красной глоткой щенячий и тёплый Стикс.

И под линзой воронки, как пожар, спешит шестикрылый Блейк —

в голове у него, как рога, через смерть человек растёт —

покидая вечность, как самоходный дым,

вырезает зренье своё и на руке несёт.

(19/03/2019)

Исчезновение берега

Этот берег исчезнет раньше реки, у которой он —

словно пёс – сидел и ушёл, и со всех сторон

на себя смотрел, выцарапывал эха дно,

где себя ловил, вынимая из всех заноз

и, сложившись в тень лодки ждал, кто его вдохнёт.

На трахее его, обретая истории ил,

копошились все прежние звери – куда не взгляни

ты наткнешься на перечни, поручни и следы,

что он вывернул / вывихнул / спутал в корней бинты.

И пульсирует берега лёгкого чешуя

там, где рыба торчит, над собою в чайке привстав,

и из клюва её понемногу сочится пёс,

вспоминая реки, которыми он оброс.

(19/03/2019)

«Человек, как бритва – лягушку…»

Человек, как бритва – лягушку,

разрежет смерть

от подмышек до синевы лобка,

выбирая треск

из [в грудине её

собравшихся] воробьёв,

что тачают из воздуха двери,

в которые он войдёт —

мягкий и тихий,

белый, большой, как шар —

смерть рассмотреть, словно школьник

к линзе её припав,

как снегопад пропадая

[в жирной вдвойне] смоле.

Смерть исчезает, когда ты

идёшь в её животе

и удивлённо видит

то, как скользит коньком

человек с [её] жёлтым, надорванным

[выдохом света] ртом.

(30/03/2019)

«В живой воде, как мёртвый…»

В живой воде, как мёртвый,

прозрачный Бог живёт

и по изнанке бродит,

как паузы окно,

меж светом и прибоем,

весёлый алкоголь

в молчания он носит

мешке. Как перегной

он поспевает всюду

немного помолчать,

быть незаметным, трудным

и лёгким, как печаль

о жизни или смерти,

которых вовсе нет,

где Бог твердит «о, боже»

и слушает ответ,

где паузы живые

внутри его растут,

косноязычье неба

в грай человеков гнут.

(1/04/2019)

Childfree

Труба, как смерть, гудит внутри,

горит метель из человека

и говорят в его вдали

Бог, ангел, срезанное веко.

Труба всё ищет А и Я —

так женщина, на сорок третьем,

вдруг ощущает, что одна

здесь одиночеством согрета.

Внутри её горит дитя,

что, вместо смерти, удалила —

похожее на куст стыда,

который не – проговорила.

Стоит в её степи дыра,

свистит голодная траншея —

и – вырезаны, как змея —

не-бывшие в тьму тянут шею.

Следующая страница