– Эмиграция вещь трудная, – изрек Серый – Очень трудная. Ты языка местного не знаешь, обычаев. Вдруг в бар «Голубая луна» попадешь? – и громко засмеялся, прикуривая от догорающей спички.
Определенный резон в его словах был. Движение в слепую всегда опасно, но еще опаснее стоять на месте, в глупой надежде на то, что всё изменится само собой. Движение – это жизнь, а застой лишь смерть, если не физическая, то моральная.
– Разберусь, – ответил я, поднимая упавшую пачку сигарет – Поверь, вдали от дома и друзей стоит проверить себя и понять, чего ты стоишь. А так…
– Последний герой, – криво улыбнулся Серый – Ну, это вопрос такой, очень спорный
– Логично. Но вдали от дома осознаешь себя совсем с другой стороны
Придя домой, я постоял под контрастным душем несколько минут, почистил зубы и рухнул в кровать. Мать уже спала, и никаких претензий в мой адрес не высказывала.
Утром субботы наступило похмелье. Не сильное, но очень противное, с привкусом сырой редиски во рту. В голове было пусто и звонко.
Я встал, и подошёл к окну. Вот любят наши постмодернистские творцы наворачивать целые вавилоны лжи и пустых красок вокруг банальных вещей. Буддизм, дзен, яркие образы – это всё глупо, и нет ничего лучше простых слов.
Вот мой двор. Старый, в три дома, на самой окраине небольшого городка, построенного вокруг двух некогда могучих заводов. Вот старые абрикосы и тополя, под которыми ходили на работу мои бабушки и дедушки. Полуразвалившиеся лавочки. Заросшая травой песочница. Неработающие фонари на высоких каменных столбах.
И вдали – лесополоса, отделяющая степь от города. Хрупкая черта между городом и дикой природой, созданная руками человека, во имя процветания и будущего.
– Ты уже встал? – громко спросила мать из кухни – Завтракать будешь?
– Буду, – я отправился в ванную и привел себя в относительный порядок.
Во время завтрака мать вдруг спросила:
– А куда делась твоя подруга? Надя?
Кусок жареного мяса застрял у меня в горле.
– Почему ты вспомнила о ней? – я потянулся к чашке с чаем – Надя давным-давно уехала, и даже не пишет
– Уехала из города?
– Из страны. И не вернется, это точно
Мать слегка приоткрыла рот, с трудом осознавая услышанное.
– И ты молчал?
– Меня никто особо не спрашивал – это раз. А два… – открывать карты было неприятно, но иного выбора не было – Мы расстались не на самой торжественной ноте