— Прости, красную дорожку не нашел, — процедил мне в затылок и неожиданно зарылся в волосы, шумно вдыхая. — Ты пахнешь маслом… растворителем… и продолжаешь грызть головки деревянных кистей…
Он скользнул подушечками пальцев по моим губам, а я, дрожа, прикрыла глаза. Когда мне отрезали все пути к отступлению, стало по-настоящему страшно. И во всем этом ужасе его слова и касания казались очередной иллюзией, пустой надеждой на то, что он может простить.
Стерегов отстранился, выпуская, и я едва не сползла на пол.
— А стиль работы ты изменила отлично! — Он обошел меня и направился куда-то через холл. — Я и не догадался, хотя мозги сломал смотреть на эту твою картину со свечей…
А я осталась стоять, вспоминая, как рисовала первую картину для него. Мне казалось, этот мужчина зацепится за любой намек — за стиль, за мимолетный запах, за ритм шагов… Все картины для Стерегова я писала правой рукой. И хоть это было ужасно сложно — сработало. Он получил препарат, спрятанный внутри, и схватился за возможность себя спасти. А мне повезло остаться неузнанной.
— Мне ужин и вино туда подать? Или все же снизойдешь до гостиной?
Я тяжело сглотнула и направилась к Стерегову. Ошейник перестал холодить кожу. Вскинув к нему руку, я не почувствовала ничего. Он остался лишь заклинанием.
Я прошла через мрачный холл и оказалась в гостиной. На столе свечи, вино… будто у нас свидание.
— Зачем я тебе? — прошептала, почувствовав его позади.
— У меня прямо злой рок — подбирать женщин за Тахиром, — усмехнулся он и сунул мне в руки вскрытое письмо, которое я собиралась отправить единственному мужчине, казавшемуся мечтой.
— У меня ничего не было с Тахиром, — зачем-то начала оправдываться, сминая письмо.
— Охотно верю, — Михаил уселся на стул передо мной. — Он, в отличие от тебя, шлюхи, верный.
— Да пошел ты! — прошипела я.
— Я и пошел, — холодно согласился он. — Но, как видишь, вернулся. За тобой. А ты? Зачем подкидывала мне препараты? Подставить хотела?..
Я застыла, тяжело сглатывая. Смотреть в его глаза стало больно. Грудную клетку жгло, душу будто драли когтями в клочья… И по щекам покатились слезы.
— …И что это значит? — раздраженно потребовал он. — Это ты украла последнюю вакцину?
— Ты же мне не поверишь, — шмыгнула я носом.
— Отвечай на вопросы! — угрожающе процедил он.